Сальватор

- Говорите, ваше преосвященство.

- Перед отъездом я обязан позаботиться о душах, которые Господь соблаговолил мне доверить.

- О да! - прошептала маркиза.

- Я не хочу сказать, что на свете мало честных людей, которые могут направлять моих овечек, - продолжал епископ, - но есть такие души, что перед тем или иным указанным мною правилом поведения как источником их будущего спасения почувствуют неуверенность, смутятся, забеспокоятся из-за отсутствия своего привычного пастыря; из этой верной паствы я, естественно, выделил прежде всего самую верную овечку: я подумал о вас, маркиза.

- Я всегда знала, что вы не оставите меня своими милостями и заботами, ваше преосвященство.

- Я постарался найти себе замену и остановил свой выбор на человеке, которого вы знаете довольно хорошо. Если мой выбор вам не по душе, вы только скажите, маркиза. Я хочу рекомендовать вам человека благочестивого и очень хорошего:

аббата Букмона!

- Вы не могли бы сделать лучший выбор, монсеньор. Аббат Букмон - один из добродетельнейших, не считая вас, людей, каких я только знаю.

Ее комплимент, казалось, не очень порадовал монсеньора Колетти: он сам не знал себе равных в добродетели.

Он продолжал:

- Итак, маркиза, вы согласны, чтобы вашим духовником стал аббат Букмон?

- От всей души, ваше преосвященство; я горячо вас благодарю за то, что вы так мудро решили судьбу вашей покорной служанки.

- Есть еще одно лицо, маркиза, которое мне также небезразлично.

- О ком вы говорите?

- О графине Рапт. Мне показалось, что вот уже несколько недель, как ее вера слабеет. Эта женщина с улыбкой ходит по краю глубокой пропасти. Бог знает, кто сможет ее спасти!

- Я попытаюсь это сделать, ваше преосвященство, хотя, скажу вам правду, не очень верю в успех. Она упряма, и только чудо могло бы ее спасти. Но я готова употребить все свое влияние, и если потерплю неудачу, поверьте, монсеньор, это произойдет не от недостатка преданности нашей Святой Церкви.

- Я знаю, как вы благочестивы и усердны, маркиза, и если обращаю ваше внимание на то, что эта душа находится в плачевном состоянии, то потому, что знаю, как вы преданы нашей Святой матери-Церкви. И я дам вам возможность еще раз доказать это, поручив вам одно весьма деликатное дело чрезвычайной важности. Что до графини Рапт, действуйте и говорите, как вам подскажет сердце, а если потерпите неудачу, да простит Господь эту грешницу! Но есть еще одно лицо, чьим доверием вы пользуетесь. Именно на это лицо я и призываю вас обратить свое заботливое участие.

- Вы говорите о княгине Рине, монсеньор?

- Да, я действительно хотел побеседовать о супруге маршала де Ламот-Гудана. Я уже два дня с ней не виделся, но в последнюю нашу встречу она была так бледна и слаба, что либо я сильно заблуждаюсь, либо она смертельно больна и через несколько дней ее душа вознесется к Богу.

- Княгиня очень тяжело больна, вы правы, ваше преосвященство. Она отказывается от докторов.

- Знаю. Могу сказать, не боясь ошибиться, что очень скоро ее душа оставит свою земную оболочку. Но состояние ее души ужасно меня беспокоит! Кому доверить ее в эту ответственную минуту? Кроме вас, маркиза, все окружающие ее люди лишь разрушают то, что мы сделали ради ее спасения. Так как она не может оказать сопротивление, у нее нет воли, нет сил, на нее любой может оказать давление, и как знать, что злые люди способны сделать с несчастным созданием.

- Никто не имеет над княгиней власти, - возразила маркиза де Латурнель. - Ее безразличие и слабость являются гарантией ее спасения; она повторит и исполнит все, что от нее потребуется.

- Да, маркиза, возможно, вы могли бы на нее повлиять.

Пожалуй, я бы тоже мог. Но ведь из этого следует, что она способна и на зло, если подвернется дурной советчик.

- Кто осмелится на такую низость? - удивилась маркиза.

- Тот, кто имеет большее влияние на разум, потому что в его присутствии ее совесть приходит в сильнейшее смущение:

словом, ее муж, маршал де Ламот-Гудан.

- Да мой брат никогда и не думал оказывать влияние на настроения жены!

- Перестаньте заблуждаться, маркиза, ведь он ее мучает, оказывает на нее давление, бросает в ее душу семена своего безбожия. Бедняжка получила тысячи ран. Поверьте: если мы не примем меры, он прикончит ее благочестие.

- Если бы мне об этом сказал кто-нибудь другой, ваше преосвященство, я бы ему не поверила.

- Если бы об этом не сказал сам маршал, я тоже этому не поверил бы. . Я только что был у него, и в пылу разговора, когда он излагал мне свои убеждения, я поймал его на несправедливости; но это было только начало разговора. А знаете, чем он закончился? После того как маршал сделал мне несколько совершенно неслыханных и невразумительных предложений, которые и представить-то невозможно в устах приличного человека, он мне категорически запретил - этому трудно поверить! - быть и впредь духовником княгини.

- Боже правый! - ужаснулась маркиза.

- Вы дрожите, мадам?

- Эта новость наполняет мое сердце страданием, - отвечала святоша.