Сальватор. Части 3, 4

— Ты забываешь, Сюзанна, что у тебя есть я! — сказал молодой человек и прильнул к ее губам, не дав ей договорить.

— Да, конечно, ты со мной, ты меня любишь, так ты, по крайней мере, говоришь.

— Дай мне случай доказать свою любовь!

— Ты говоришь правду? — вскричала девушка.

— Это так же верно, как то, что до тебя я никого по-настоящему не любил! — заявил креол.

— Значит, — продолжала Сюзанна, — если я и в самом своем горе найду для тебя случай доказать мне твою любовь, ты не станешь колебаться?

— Я приму любое твое приказание с готовностью, с благодарностью, с радостью!

— Тогда слушай.

Камилл невольно вздрогнул.

Услышав ее слова, он испытал нечто вроде предчувствия, осенившего его своим мрачным крылом. Но он нашел в себе силы скрыть это ощущение, для которого, казалось, не было никаких оснований, и через силу улыбнулся.

— Говори! — попросил он.

— После смерти брата я принадлежу только себе, мне не с кем церемониться, некого бояться, некого и нечего уважать в целом свете. Я свободна, я ни от кого не завишу и могу делать с собой все, что пожелаю.

— Разумеется, Сюзанна. Однако куда ты клонишь?

— Я хочу сказать, что с сегодняшнего дня я твоя и принадлежу тебе телом и душой.

— И что?

— Мы будем жить друг для друга. Я не расстанусь с тобой ни на час.

— Да ты что, Созанна? — ужаснулся молодой человек. — Ты разве забыла, что…

— … что ты женат? Нет; да что мне за дело?

Камилл вытер платком взмокший лоб.

— Послушай, Камилл, — продолжала девушка. — Отвечай как перед Богом: кого ты любишь — ее или меня?

Молодой человек колебался.

— Отвечай же! — крикнула она. — Вся моя жизнь, может быть, зависит от того, что ты сейчас скажешь. Ради которой из нас ты живешь? С которой из нас двоих ты хочешь жить?

— Сюзанна! Дорогая Сюзанна! — воскликнул креол, сжимая ее в своих объятиях.

Но она мягко отстранилась.

— Поцелуй — не ответ, — ледяным тоном заметила она.

— По правде сказать, — отозвался креол, — твоя просьба и на просьбу-то не похожа, Сюзанна.

— Не понимаю.

— О, ты сомневаешься во мне? — умоляюще сложив руки, спросил молодой человек.

— Значит, ты любишь меня? — воскликнула Сюзанна и прижала его к своей груди.

— О да, тебя, тебя одну, — сдавленным голосом проговорил креол. — Тебя одну, только тебя!

— В таком случае, — заявила Сюзанна, — мы через неделю уедем из Парижа в Гавр, Марсель, Бордо, Брест, куда хочешь. Оттуда мы на первом же корабле отправимся в Америку, Индию, Океанию. Если какая-нибудь страна тебе не понравится, мы переедем в другую. Если какая-то часть света тебе надоест, мы отправимся еще куда-нибудь. Мы отправимся туда, куда понесет нас волна, куда подует ветер. Мы будем искать рай на земле, а когда его найдем, там и останемся.

— Но, Сюзанна! — возразил молодой человек, — ты подумала, сколько нужно денег, чтобы вести подобный образ жизни?

— Это пусть тебя не заботит.

— Дорогая, мое состояние по большей части зависит от жены… — начал было Камилл.

— Ты оставишь ей все ее деньги. Мы будем жить на мои средства: обратим все мое имущество в деньги, продадим этот особняк, получим два миллиона, а это сто тысяч ливров ренты. На сто тысяч ливров ренты можно распорядиться своим будущим по собственному усмотрению.

— А ты уверена, что получишь эти два миллиона? — спросил Камилл.

Сюзанна вздрогнула: страшная мысль вдруг озарила ее, как только до нее дошел смысл этих слов.

Она содрогнулась всем телом, ее руки, щеки, лоб стали бледными и холодными как мрамор.

— Ах, ты тоже о нем слышал? — спросила она.

— О ком? — спросил Камилл.

— Ни о ком и ни о чем, — сказала Сюзанна и провела руками по глазам, будто отгоняя дурной сон.

— Сюзанна, Сюзанна, у тебя ледяные руки! — заметил молодой человек.

— Да, правда. Мне холодно, Камилл.

— Возвращайся в свою комнату, девочка моя милая! Эти волнения тебе вредны.

— О Камилл! — в страшном отчаянии вскричала Сюзанна. — Мы расстались навсегда!

— Сюзанна! — не на шутку взволновался Камилл. Приди в себя. Ты теряешь голову от горя. Это я, Камилл. Я рядом с тобой, я тебя целую, я люблю тебя!

— Нет, ты отлично знаешь, что я права. Ты ведь тоже о нем слышал, верно?

— Так, значит, о нем говорят правду? — спросил Камилл.

— А что о нем говорят?

— Ну, я имею в виду эту историю с завещанием, о которой начинают поговаривать в свете.

— Вот видишь! Вот видишь! Да, это правда. Да, когда этот человек захочет, я буду беднее новорожденного, потому что у того хоть есть мать с отцом, а у меня больше нет никого.

— Значит, есть другой наследник?

— Да, Камилл, да. Я о нем совсем забыла. Есть настоящий наследник. Мой брат хотел продать, хотел… Несчастный безумец! Строил планы, но не торопился их осуществить. Зато смерть поторопилась.

— А зовут этого наследника?..

— Для нас — Конрад де Вальженез, и мы считали его мертвым; для других — Сальватор.

— Сальватор! Таинственный комиссионер? Тот странный человек?! — вскричал американец. — В таком случае все в порядке, Сюзанна, — успокоил девушку Камилл. — Этот человек вторгся и в мою жизнь; он грубо задел и мою честь. Мне тоже надобно свести счеты с господином Конрадом де Вальженезом.