Читаем Сальватор. Части 3, 4 полностью

— Я хочу покинуть Париж, — ответила Сюзанна. — И не только Париж — Европу. Я хочу пожить в одиночестве где-нибудь в Америке или Азии. Я страшусь света. Мне, стало быть, нужно все состояние, которое вы любезно предоставляете в мое распоряжение.

— Где бы вы ни находились, Сюзанна, вам неизменно будет выплачиваться ваше содержание. На этот счет можете быть совершенно спокойны.

— Нет, — с сомнением покачала головой Сюзанна. — Мне необходимо иметь все деньги при себе. Я хочу их увезти, чтобы никто не знал о том, какое место я выбрала своим прибежищем.

— Если я вас правильно понимаю, Сюзанна, вы просите весь свой капитал, то есть миллион?

— Вы ведь, кажется, сами сказали, что эти деньги находятся у господина Баратто?

— И готов это подтвердить, Сюзанна. Когда вы хотите получить деньги?

— Как можно раньше.

— Когда вы намерены ехать?

— Я бы уехала сегодня же, если бы это было возможно.

— Сегодня вы уже не успеете получить деньги.

— Сколько для этого необходимо времени?

— Сутки, не больше.

— Значит, завтра в это время, — спросила мадемуазель де Вальженез, и ее глаза засветились счастьем, — я смогу уехать с миллионом в кармане?

— Завтра в это время.

— О Конрад! — воскликнула Сюзанна в порыве счастья. — Почему мы не встретились в другое время! Какой бы женщиной я стала в ваших руках! Какой горячей любовью окружила бы я вас!

— Прощайте, кузина! — Сальватор не в силах был слушать далее. — Да простит вам Господь зло, которое вы причинили, да хранит он вас от зла, которое вы, возможно, намерены причинить.

Мадемуазель де Вальженез невольно вздрогнула.

— Прощайте, Конрад, — сказала она, не смея поднять на него глаза. — Желаю вам счастья: вы вполне заслуживаете его. Что бы ни случилось, я никогда не забуду, что за четверть часа, проведенные в вашем обществе, я снова стала честной и доброй.

Сальватор поклонился мадемуазель де Вальженез и отправился, как мы сказали в начале этой главы, к Камиллу де Розану.

— Сударь! — начал он, едва завидев американца. — Мне передали дома вашу карточку, и я, как только освободился, пришел узнать, чему обязан вашим визитом.

— Сударь! — отозвался Камилл. — Вас действительно зовут Конрад де Вальженез?

— Да, сударь.

— Вы, значит, приходитесь кузеном мадемуазель де Вальженез?

— Это так.

— Единственной целью моего визита было узнать от вас, единственного, насколько я слышал, законного наследника, о ваших намерениях в отношении мадемуазель Сюзанны.

— Я с удовольствием вам отвечу, сударь. Но прежде я хотел бы знать, на каком основании вы задаете мне этот вопрос. Вы ведете дела моей кузины, вы ее адвокат или советник? Что вас интересует? Ее права или мои чувства?

— И то и другое.

— В таком случае, сударь, вы ее родственник и ведете ее дела?

— Ни то ни другое. Я был близким другом Лоредана и считаю, что этого вполне достаточно, чтобы справиться о судьбе его сестры, ставшей отныне сиротой.

— Очень хорошо, сударь… Вы были другом господина де Вальженеза. Тогда почему вы обращаетесь ко мне, его смертельному врагу?

— Потому что я не знаю других его родственников, кроме вас.

— Значит, вы взываете к моему милосердию?

— Да, к вашему милосердию, если угодно.

— В таком случае, сударь, почему вы говорите со мной в подобном тоне? Почему вы так возбуждены, взволнованы, нервны? Тот, кто исполняет лишь свой долг, как вы в данную минуту, не смущается, как вы сейчас. Добрые дела совершаются спокойно. Что же с вами такое, сударь?

— Мы здесь встретились не затем, чтобы обсуждать мой характер.

— Безусловно, однако мы обсуждаем интересы лица, которое отсутствует. И делать это надлежит спокойно. Итак, в двух словах: о чем вы изволите спрашивать?

— Я вас спрашиваю, — перешел Камилл на резкий тон, — что вы намерены предпринять по отношению к мадемуазель де Вальженез?

— Имею честь вам заметить, сударь, что это наше дело — мое и кузины.

— Иными словами, вы отказываетесь отвечать на мой вопрос?

— Да, отказываюсь, хотя бы просто потому, что не хочу этого говорить.

— Поскольку я говорю от имени брата мадемуазель Сюзанны, я считаю ваш отказ бессердечным.

— Чего же вы хотите, сударь! Мое сердце сделано не из того же материала, что ваше.

— Я, сударь, откровенно изложил бы свою мысль, и если бы меня спросил мой друг, я не оставил бы его в неизвестности относительно судьбы несчастной сироты.

— Почему же, сударь, вы оставили в неизвестности Коломбана относительно судьбы несчастной Кармелиты? — сурово заметил Сальватор.

Американец побледнел и вздрогнул; он попытался уколоть собеседника, а получил настоящую пощечину.

— Каждый встречный будет бросать мне в лицо имя Коломбана! — в бешенстве вскричал он. — Ладно! Вы заплатите за всех, — продолжал он, угрожающе посмотрев на Сальватора. — Вы мне ответите!

Сальватор усмехнулся, как, должно быть, усмехается дуб, глядя на волнующийся тростник.

— Даст Бог, я вам отвечу! — прошептал он с гадливым видом, намекая на вызывающее поведение Камилла.

Перейти на страницу:

Все книги серии Могикане Парижа

Похожие книги

Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века