Сам себе князь

— На самом деле, тебя зовут Николай Ломтев.

— Но ведь, насколько я понял, речь шла о материнской линии, — сказал Ник.

— В делах княжеских родов все немного запутаннее, — сказал Ломтев. — С одной стороны, я, как глава рода, могу даровать свою фамилию любому из моих потомков, с другой, формально я мертв, так что, полагаю, ты можешь называть себя, как хочешь.

— И что мне теперь делать? — спросил Ник.

— Полагаю, тебе нужно поговорить с твоими родителями.

— Тут есть небольшая сложность, — сказал Ник. — Мои родители живут по ту сторону фронта.

— Сложность тут гораздо больше, — сказал Ломтев. — Потому что в твоем заявлении есть сразу два заблуждения. Во-первых, из того, что я успел увидеть, никакой линии фронта не существует, потому что боеспособные части колониального корпуса уже разгромлены, и больше никто не сопротивляется. А во-вторых, я говорю о твоих настоящих родителях, а не о людях, которые тебя вырастили.

— Подождите-ка, — сказал Ник. — То есть, вы хотите сказать, что женщина, которую я всю жизнь называл матерью…

— Не моя дочь, — сказал Ломтев. — Они оба — не твои родители, а просто хорошие люди, которые согласились усыновить тебя. Разумеется, некоторые подробности твоего происхождения им были неизвестны.

Ник без сил опустился на траву.

— Это хорошие люди, у которых не было собственных детей, и которые мечтали уехать сюда и начать жизнь заново, — сказал Ломтев. — Мы нашли их в Европе, оплатили проезд, перевели на их счет сумму, которая позволила им начать собственное дело и обеспечить твое будущее. Те чувства, которые они испытывали к тебе, это их искренние чувства, и они по-прежнему твои родители. Только не биологические.

— Это для меня же слишком, — заявил Ник. — Значит, мои настоящие… то есть, биологические родители просто меня бросили?

— Это решение далось им нелегко, — сказал Ломтев. — И они руководствовались исключительно твоей безопасностью. Для этого и было выбрано самое далекое место, где Служба Имперской Безопасности не смогла бы тебя найти.

— Зачем бы им вообще меня искать?

— В основном, из-за меня, — признался Ломтев. — Из-за того, что я сделал.

— А зачем вы это сделали?

— Чтобы спасти мою дочь.

— От императора?

— От всего, — сказал Ломтев. — От него, от высшей аристократии… от меня.

— А что насчет моего отца? — спросил Ник. — Кто он такой?

— Во времена, когда мы с ним познакомились, он был весьма отчаянным молодым человеком, — сказал Ломтев.

— Так он тоже террорист?

— Был когда-то, — подтвердил Ломтев.

— А сейчас?

— Думаю, нет. Впрочем, мне мало что известно о том, чем он занимался последние двадцать лет.

— Откуда вам вообще что-то известно? — спросил Ник. — Ведь, как я понимаю, все это время вас тут не было.

— Сегодня ночью мне удалось подсмотреть кое-что из твоих воспоминаний, — сказал Ломтев. — Но в том, что тут происходит, ты информирован лучше меня. Мне известно лишь о том, что к этому привело.

— Насколько я понимаю, в основном к этому привели ваши действия, — сказал Ник.

— Справедливо, — согласился Ломтев. — Но тогда у меня было не слишком большое поле для принятия других решений…

— Хватит, — сказал Ник. — Вы можете просто помолчать, а?

— Да, конечно, — сказал Ломтев. — Но прежде чем я замолчу, я должен сказать тебе еще кое-что. То положение, в котором ты сейчас очутился, это страшно, горько, несправедливо, и ты этого, вне всякого сомнения, не заслужил. Но все уже случилось, и нет смысла сожалеть о том, что могло бы быть, если бы не. Сейчас ты должен что-то предпринять, чтобы последствия не стали для тебя совсем уж катастрофическими.

— Хорошо, — сказал Ник. — А теперь заткнитесь.

Ломтев пожал плечами и отвернулся.

Его фигура начала выцветать, теряя краски и обретая прозрачность. Не прошло и тридцати секунд, как призрак окончательно растворился, и ник остался один.

Но он знал, что это такая же ложь, как и все остальное. Ломтев никуда не делся из его головы, он все еще здесь, все еще наблюдает, просто делает это, не мозоля глаза.

Итак, подумал Ник, что мы имеем? Мои мама и папа — на самом деле не мои мама и папа, а какие-то случайным образом выбранные люди, которым еще и заплатили за мое усыновление.

Конечно, в его отношении к ним это ничего не меняло, да и не должно было поменять, они остались такими же его родителями, как и раньше, ведь последние двадцать лет жизни ничем не перечеркнёшь, и больше всего Нику сейчас хотелось вернуться на родную ферму, обнять их, а потом пойти помогать отцу со стрижкой овец, вернувшись домой лишь на закате, а дома его будет ждать горячий ужин и свежеиспеченный хлеб… Но Ник понимал, что делать этого не стоит.

Ведь так он лишь подвергнет своих родителей большой опасности. Китайцы, вне всякого сомнения, не оставит его в покое. Рано или поздно он разберутся с тем, что случилось на той военной базе, и начнут его искать.

И СИБ, вероятно, тоже будет его искать, если уже не ищет. Ведь если новоявленный дед говорит правду… А он, скорее всего, говорит правду, ведь если бы он врал, то мог бы придумать историю поубедительнее.