Сам ты Любаша (СИ)

Ратмиру и настоящей Любаве прятаться за стенами княжеской крепости не нужно, разумеется, от них монголы давно уже по добру по здорову ноги уносили бы. Но он-то совсем другое дело, увы… волхв из него как царь Иоанн Грозный из управдома Бунши. Очень обидно и несправедливо (и вообще нечестно), что Любава в его теле сохранила свои паранормальные способности, а ему кроме ее очаровательной внешней оболочки милой блондинки не досталось ничего. Заполучить это тело себе он был когда-то (в недобрый час) очень даже не прочь, но про такой вариант реализации желания ни в жизнь не подумал бы. В капище делать ему абсолютно нечего, вся надежда на Любашин амулет.

Признаваться княжеским воинам, что царь-то ненастоящий, смысла не было, разумеется, только хуже станет. Или не поверят, или… право, не стоит фантазировать, и так настроение плохое. Поэтому Кирилл молча позволил усадить себя в седло впереди одного из сопровождающих (так они хоть уважают и лапать побаиваются) и, обреченно вздохнув, прикрыл глаза. Вот бы путь до долбаного капища продлился как можно дольше… желательно целую вечность.

========== Часть 5 ==========

Когда всё зависит только от тебя, а ты совсем ничего поделать не можешь, это, пожалуй, худшая пытка на свете. Особенно если «всё» не какая-нибудь ерунда, а вполне реальные жизни и смерти. Еле сдерживаясь, чтобы не начать бегать туда-сюда между равнодушных дубовых идолов, Кирилл по-прежнему не представлял, что делать. Хваленый амулет висел на шее бесполезной стекляшкой, ни на что не реагируя. Желание в сердцах швырнуть его куда подальше также пришлось с усилием подавить, а удар кулаком по сучковатому сосновому бревну только без толку поцарапал костяшки пальцев, не принеся ни малейшего облегчения. Каких-либо других идей не появлялось и взяться им было неоткуда.

Единственное слабое утешение (если можно так сказать), что кочевники, наверное, всё же не убьют его, даже скорее всего. Красивые девушки, как Любаша, дорогой и ценный товар, время такое, что поделаешь. За тысячу лет ничего не изменилось, всякие…ммм… монголы всегда питали особую слабость к славянским блондинкам. Сбежать от них, увы, вряд ли получится, монголы давно промышляют подобным и явно не дураки. Так и придется стать любимой женой какого-нибудь хана Батыя… или кто там у них сейчас? Ну не особо он может в историю, так получилось, и не хер ли с ним, если суть не меняется?

Роксолана, блин.

Да уж, хоть сколько-нибудь цензурных комментариев на такую перспективу и не дашь. Лучше пусть пристрелят нахер или башку отрубят, чтобы не мучиться.

Сдерживать себя, дабы не демонстрировать панику, приходилось в основном из-за крестьян, нашедших себе убежище в капище, и в весьма изрядном количестве как на грех. По славному дебильному народному обычаю в любой непонятной ситуации на защиту своих деревянных богов надеяться. И дети еще… Увидев босоногого светловолосого (как, впрочем, и все здесь) мальчонку лет пяти, испуганно цепляющегося за руку матери, Кирилл болезненно поморщился. Круглые светло-серые детские глаза, переполненные давно уже готовыми пролиться слезами, как раз с наивной надеждой остановились на нем, заставив испытать физически ощутимую боль, как от ожога.

Ну нет, нет никакого толка от чурбанов ваших деревянных, и от меня тем более. Бегите… глупцы.

Уже не один раз готов был заорать Кирилл, но пока молчал. Некуда им деться, куда ни кинь, везде клин… то есть песец. А вдруг все-таки…Совершенно безумная надежда, что, может быть, кочевники сюда и не придут — забудут, поленятся, будут побеждены доблестной княжеской дружиной, была жестоко разбита, даже не успев зародиться.

Вот они, гады… При виде появившихся у склона холма всадников в ушах совершенно определенно как наяву зазвучал похоронный марш.

— Бегите отсюда. — Кирилл очень старался, чтобы в звонком голосе Любаши не слишком явно звучали истерические нотки. — Боги не помогут вам сегодня! Быстрее… и в разные стороны.

Может быть, кому и повезет.

— С той стороны — торопливо показал он на проем в ограде с противоположной от приближающихся кочевников части. Рука почти не дрожала, не сильно, по крайней мере.

Если выйти поговорить с монголами, они наверняка отвлекутся на какое-то время… можно попытаться его потянуть. Если, конечно, не пристрелят издали, особо не разбираясь…Тяжелые с виду луки из потемневшего дерева всадники держали наготове, металлические наконечники стрел красноречиво поблескивали на ярком солнце погожего летнего дня. Хороший день, чтобы умереть.

Б — безнадега.

— Ратмир, ну где ж ты, мудила… сделай что-нибудь, пожалуйста! Помоги им! — Кирилл сам удивился помимо воли произнесенным вслух словам.