Самая большая кладовая в мире

Однажды мы плыли на двух лодках с группой итальянцев, неожиданно нашу накрыла огромная волна. Мы были к этому совершенно не готовы. Ни у кого на ногах не было ластов, а в руках — гарпунов. Между тем чуть ли не половина нашего снаряжения оказалась за бортом. Одежда, кинопленка, камеры — все промокло, но что хуже всего, мы находились в районе, куда частенько наведывались акулы. Нам прямо-таки повезло, что у итальянцев не залило лодку и ее двигатель не заглох. Мы пережили несколько по-настоящему неприятных минут, но спасательная операция была проведена так молниеносно, что ничего не пропало, не утонуло и акулы никому не откусили ногу. А мелкие царапины в таких случаях во внимание не принимаются.

Мы подошли к острову Мбудиа, когда солнце поднялось уже совсем высоко. Лагерь разбили в рощице из высоких пальм и раскидистых баобабов, и тут же выяснилось, что, несмотря на относительную близость к материковому берегу, островок необитаем. На песчаном берегу мы увидели лишь множество крабов, двух морских весящих по нескольку сот килограммов черепах да следы старых костров. Позднее подошел рыбацкий катамаран с африканцами из племени банту. Пользуясь вечерним отливом (уровень воды понизился более чем на три с половиной метра!), они собирали раковины и вообще все съедобное на дне моря. Frutti di mare — основное пропитание жителей танзанийского побережья.

Быстро надеваем скафандры и аппараты. В воду уходим по двое: ШафраньСки с Хомиком, Мацке с Ро-гульски и последними, как наименее опытные, Косляч и ваш покорный слуга.

Резиновый скафандр, длинные ласты, капюшон, маска, баллоны с кислородом, свинцовые грузики у пояса и брезентовые рукавицы на руках — таков костюм для погружения в тропические воды Индийского океана. Все тело должно быть защищено от малых и больших подводных хищников. В руках у нас копья, точнее говоря, просто заостренные бамбуковые палки. К счастью, акулы <и огромные скаты с ядовитым шипом на конце тонкого хвоста держатся на почтительном расстоянии. Впрочем, у страха глаза велики. Нередко учащенное сердцебиение вызывают обычная деревянная колода или оторвавшийся от дна пук водорослей.

Под водой быстро осознаешь, что привычное телу вертикальное положение здесь абсолютно не подходит. Мы принимаем горизонтальное, направляясь к стенке рифа, а затем вертикальное, но вниз головой, когда уходим на большую глубину.

Первая встреча с морскими глубинами действительно потрясает. Холод, гнетущая тишина, сгущающийся мрак и возрастающее по мере погружения давление (на глубине 30 метров оно достигает уже четырех атмосфер) не в состоянии ослабить впечатления от восхитительных, не поддающихся описанию картин морского дна.

Готовый к погружению аквалангист прыгает в воду спиной

— Доведется ли когда-нибудь в жизни увидеть что-либо подобное, — шепчет Павел, не отрывая взгляда и камеры от представшей нашему взору картины.

До чего же яркие здесь рыбы, и с какой легкостью передвигаются они в своей родной стихии! Риф переливается всеми цветами радуги. Особенно впечатляют цвета у самой поверхности, там, где солнце прогревает воду больше всего. Во многом прав один из первооткрывателей седьмого континента, утверждая, что рассказать о подводных красотах по возвращении на берег просто невозможно. Не хватает слов. Именно поэтому мы делаем множество снимков.

Погружение с аквалангом — отнюдь не детская игра, хотя сейчас благодаря развитию этого замечательного спорта даже дети надевают маски и ласты. Это весьма сложное искусство, тайны которого я лично постигаю, наблюдая за передвижениями под водой моих товарищей. Благодаря многолетним тренировкам они способны погружаться в морские глубины на несколько десятков метров. Аквалангисты могут находиться в воде по три, четыре, пять часов и больше, довольствуясь лишь короткими передышками. Даже ощущая боль в мышцах, ожоги от кораллов на руках и ногах, посинев от холода, они снова и снова погружаются, да в такие места, которые простым смертным кажутся совершенно недоступными. Они отлично умеют фотографировать под водой, много знают о морской флоре и фауне, знакомы с археологией. Мои товарищи — люди смелые. Когда мы впервые увидели осьминога, только у меня одного возникла мысль сразу же подняться на поверхность. А они даже обрадовались. Сначала незнакомца много раз сфотографировали, а потом поймали. На следующий день был превосходный обед…

Кстати, об осьминогах. В глубинах у танзанийского побережья мы не раз встречали акул и барракуд, обжигались о кораллы; у каждого из нас на руках, ногах и плечах остались шрамы от острых как нож прибрежных рифов. Мы собирали ядовитые раковины и стреляли в морских змей, но, пожалуй, чаще всего нам попадались (если, разумеется, не считать тысяч снующих вокруг малых и больших рыб) осьминоги.