Самая длинная ночь

Ей, по ощущениям Остапа, одинаково пошла бы, как полицейская форма или вечернее короткое платье, так и мантия монахини или общевойсковой костюм зашиты. Глупой женщина абсолютно не была, но умением закосить «под дуру» доводила Марину до сводящей скулы ярости, а Максима Михайловича до момента, когда ему нечего было сказать, а такое случалось ой как редко. Ольга перевелась в отдел после расформирования Наркоконтроля18, в котором, имея должность старшего оперуполномоченного по особо важным делам, занималась профилактикой преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков. Звучало это внушительно, а на деле функционал Ольги заключался в хождении по школам, училищам, префектурам и администрациям с лекциями о вреде наркомании. Начальство в лице майора Алешина, к слову, было к Ольге куда более благосклонно, поэтому с переходом в полицию спектр обязанностей последней расширился незначительно. Помимо профилактики преступлений, в него вошли составление отчетов для прокуратуры и Управления, написание поздравительных речей для майора Алешинв на всевозможные профессиональные праздники вроде Дня следствия или Дня участковых, а также развлечение его разговорами и сплетнями. Материалы Ольге, если и расписывались, то совсем не в том количестве, в которых они падали на голову, к примеру, Марине. При всем этом, отношение к Ольге среди сотрудников уголовного розыска в частности и отдела полиции в целом было скорее положительным. Большей части личного состава женщина не отказывала ни в помощи (по мере сил и возможностей), ни во внимании (по мере ее собственного желания и наличия кофе и сахара). Будучи яркой и артистичной женщиной, она уже более трех лет умудрялась балансировать на заточенных ножах между обожанием и ненавистью. Остап внутренним чутьем ощущал в женщине опасность, но шарахаться от высокой, улыбчивой, по-кошачьему грациозной незамужней барышни было бы, как минимум странно. Остап с одинаковым успехом заходил «на кофе» и к Марине, и к Ольге, но если к первой его тянуло скорее из дружеских побуждений, то ко второй – именно, как к женщине, которую ты не видишь в качестве жены, но вот постель с ней разделить против не будешь. Сама блондинка лишь подстегивала его интерес своими манерами и шутками ниже пояса.

Остальные две вакансии в штатном расписании были плавающими. Периодически в отдел в усиление направляли оперов с Управления, но те надолго не задерживались, поскольку работать здесь было тяжело и медом явно не пахло. Вот и сегодня, как в основном, и всегда, пара стульев были пустыми, людей на должностях не было.

***

Получив свою порцию головомойки от «МММ», Остап решил, было, сразу отправиться в кабинет Алешина, но Максим Михайлович имел принцип всегда идти на ковер вместе со своими подчиненными сотрудниками, а сегодня и вовсе проявил чудеса заботы, предварительно руководителю отдела, позвонив. Тот к явному удовольствию Остапа сейчас оказался занят, и оперативник перед началом рабочего процесса остался у МММ на кофе.

– Ты что-то не важно выглядишь, Остап? – Максим Михайлович общался абсолютно спокойно, все его недовольство рабочими показателями Остапа, сошло, казалось, на нет.

– Да перебрал вчера, после этого гаража… Приехал домой ближе к вечеру, и ничего не смог с собой поделать…

– Да я видел, Олеська фотки показывала, что думаешь-то?

– Да вы знаете, все не просто там, мне кажется. Я далек от мысли, что это несостоявшийся поджог с целью сокрытия или горячечный бред.

– То есть думаешь не разборки алкоголиков? М-да, давненько я такого не припомню.

– Лучше бы это были они, быстро бы дело закрыли (МММ при словах Остапа поморщился, он с молоком матери учил своих подчиненных, что уголовные дела не закрываются, а направляются в прокуратуру в порядке, предусмотренном Уголовно-процессуальным кодексом), да и все, круг общения даже у бездомной выяснить при сильном желании можно. Но нутром чую, что этим все не ограничится, – неожиданно толи с похмелья, толи от открытой форточки, Остапу вдруг стало холодно, и он болезненно поежился.

– Да, только садиста-убийцы нам накануне закрытия года и не хватало, хотя и дело – то вроде не наше, а Управления, но все равно, приятного мало, начнут поручения слать, – вздохнул Максим Михайлович, но исходя из риторики, Остап уловил, что рабочие моменты, по всей видимости, его волновали больше смерти людей, – ладно, Остап, иди работай, материалы, ты, все-таки, прикрой, что сможешь, желания вешать на тебя взыскание и премии лишать перед новым годом, нет никакого, и так ведь не платят ничего. Что у тебя, кстати, с Олесей-то?

–А что? – сухо отозвался Остап.

–Да просто…

–Да считайте, что уже ничего, расстались пару месяцев назад…

–Эх, – «МММ» хмыкнул с видом рыбака, упустившего десятикилограммовую щуку… – Хорошая ведь баба-то, – Остап посмотрел на своего непосредственного руководителя и неожиданно заметил насколько тот выглядит уставшим: глаза болезненно блестели, кожа приняла странный серый оттенок.

–Максим Михайлович, не переживайте, все нормально!