Самая длинная ночь

–Ну по такому холоду, да и вообще – в реке вряд ли, либо знакомые, либо какие-то социальные прачечные, либо социальные службы, либо…ммм, – Остап почесал выбритый подбородок. – Стоп, еще, как вариант, хотя…

–Продолжайте.

–Ну я так думаю, ставя себя на ее место, бездомные часто находят помощь в церкви, работают служками, что-то моют. И если в церкви есть хозяйство или сердобольный (Остап поморщился), м, персонал, то есть…

–Служащие, – поправил Всеволод Иванович

–Да, точно, кто-то мог бы ей помочь постираться. Выглядит, не абы, как супер-версия, но я, если бы был бездомным, даже, если бы не верил в Бога, пошел бы туда, – Остап закончил и машинально почесал затылок под шляпой.

–Стоит проверить, считайте это Ваше второе поручение, Остап Евгеньевич! – следователь подмигнул на секунду, оторвавшись от наблюдения за дорогой.

–А первое? – машинально осведомился Остап.

–Первое достать следы и отпечатки всех, кто вчера работал на месте, вы забыли?

Остап лишь поморщился, поскольку из интонации следователя моментально понял, что вопрос был риторическим. Уже через двадцать секунд задачи Большакова были внесены в мобильный телефон в качестве напоминаний. Остап с самого начала обратил внимание, что автомобиль следователя движется по маршруту патрульной машины, которая его привезла на место убийства.

–Мы едем на вчерашнее место происшествия?

–Да, отвлеченно ответил Всеволод Иванович, – видите-ли, преступники имеют иногда привычку возвращаться на место своих злодеяний.

–А зачем нашему злодею это делать?

–Ну, – поморщился следователь, – это только версия, он улыбнулся, – вы знаете, за годы моей практики, некоторые вещи делаются по наитию и, исходя из опыта, потому что мне так кажется, а не исходя из логики или обусловленности…

–В смысле, чуйка?

–В точку!

–И часто в вашей практике убийцы возвращались на место преступления? – Остап с любопытством посмотрел на пожилого испещренного морщинами сотрудника.

–Ну, разумеется, не всегда, но случаи такие были, причем, -следователь не весело ухмыльнулся, – причины всегда разные. – Кто-то хочет насладиться воспоминаниями, кто-то лишний раз проверить не оставил ли следов, кто-то просто пощекотать нервы, в общем, все индивидуально.

Автомобиль, не торопясь, лавировал между немногочисленных машин, стоящих на парковке жилого массива, расположенного неподалеку от места преступления. Был разгар дня, и Остап понимал, что, приедь, они сюда к его окончанию, на прилегающей территории было бы не протолкнуться.

***

Черт сегодня не работал, и Слава Богу. Он презирал это место каждой частичкой своего тела, хоть и считал его необходимым злом, в конце концов потребность в питании никто не отменял. Вчерашний виски болью отдавался в висках, во рту пересохло. Кроме того, его по-детски злило, что вчера его спугнули. Он старался, он готовился, вел преследование, а в итоге… Эх… Нет, кульминация, конечно, произошла, но сравнима она была, пожалуй, с моментом, когда ты приходишь к финишу вторым. Да, ты на пьедестале, да, ты второй, но не первый! Не первый, а ведь мог бы, если бы был лучше подготовлен. Разбитый нервный Черт с трудом поднялся с кровати и посмотрел на часы. На них было около одиннадцати утра. Решив не откладывать задуманное в долгий ящик, он выпил стакан воды, одел свою неброскую одежду, взял самый обычный пакет, в который положил небольшой ломик, и вышел на улицу – в паутину огромного всепожирающего тарантула, названного кем-то Москвой.

Именно в этом городе, Черт чувствовал себя, как лев в саванне, как акула в прозрачной и чистой океанской воде. Хоть он родился и вырос не здесь, тем не менее знал каждый капилляр, каждую вену и артерию этого гигантского безжалостного организма. Чертк считал Москву идеальной. Несмотря на гигантские размеры, с его точки зрения, эта огромная медуза была лишена всего лишнего и всего личного. Она, как вселенная была всем и ничем одновременно. Черт вышел на улицу и вдохнул загазованный воздух. Он увидел серые многотонные тучи, казалось, свисавшие в метре от крыш домов, и почувствовал облегчение. Насколько он любил огонь, настолько он любил дождливую погоду, она умиротворяла его, тушила чувства, успокаивала…

***

Автомобиль Большакова почти бесшумно подъехал к шлагбауму, и несколько раз поморгал фарами. Из домика охраны неспешно вышел недовольный пожилой мужчина, которого вчера допрашивал Остап. Охранник вальяжно подошел к водительской двери и в довольно грубой форме осведомился о цели визита приехавших мужчин в гаражный кооператив, впрочем, служебное удостоверение, предъявленное Всеволодом Ивановичем, его быстро успокоило.

–Что-то подозрительное за сегодня видел? – решил на всякий случай через окно уточнить Остап

–Да, начальник, тут каждый второй подозрительный, кого тут только черти не носят, и наркоманы, и алкоголики, – покачал головой охранник

–Ну а меры-то какие-то предпринимаешь по задержанию?

–Ну а чего тут примешь, права-то, кого-то досматривать у меня нет, так… гоняем шпану всякую, а от кого-то ведь можно и самому получить, – характерным жестом охранник развел руки в стороны.