Самая длинная ночь

–Да как за вас – оболтусов не переживать. У меня и есть-то жена вы да собака, детьми-то Бог не одарил, только Настины от первого брака, и те живут в Питере, – он вздохнул и стал еще мрачнее, – Все материалы закрыты только у Мишки с Антоном, а вы… Эх, ступай.

–Да ладно, вам, Максим… – начал было, Остап, но начальник лишь раздраженно отмахнулся от него рукой, и прошипел что-то вроде «Иди в жопу».

Про объяснение за опоздание старый бульдог, видимо, забыл.

Остап вернулся в свой кабинет, и хоть сегодня в силу своего физического состояния работать был абсолютно не настроен, слова «МММ» странно подействовали на него. Стало неудобно перед немолодым руководителем, ведь тот, на сколько было известно Остапу, всегда защищал и отстаивал своих подчиненных, и не хотелось его лишний раз подставлять.

Остап углубился в чтение материалов и латание заплат по оным. Рапорта, справки, формальные ответы на поручения, постановления об отказе в возбуждении дел или продлении сроков проверок. Не то чтобы, работа сильно интеллектуальная, но необходимая для прикрытия собственной задницы. Через два часа плодотворного, но не безболезненного для головы труда, четыре материала из тринадцати были приведены в божеский вид, но несмотря на все желание, сосредоточиться до конца, Остап не мог. Не покидали мысли о произошедшем вчера преступлении, возникало желание поработать над версиями именно по нему, но в тоже время, хотелось взвыть от тоски, дело к его ведению не относилось. По непонятным для себя самого причинам, может пожаловаться, может просто отвлечься, он решил позвонить Олесе, даже не надеясь, что та еще на работе, но ошибся. Недовольная девушка, как раз, по причине произошедшего вчера преступления, никак не могла до конца отчитаться перед Управлением, а отсутствие у нее на руках копий материалов, которые так и не соизволил передать Всеволод Иванович Большаков, было лишним и гигантским препятствием. Взяв трубку, девушка сходу выпалила: «Че надо?», даже не разбираясь, с кем общается. Она устала и была в легкой ярости от тупости Управленческих клерков, уже несколько часов трясших с нее бумаги, которых у нее не было. -

–Олесь, ты как?

–Остап, да просто, ад (он, именно он, дорогуша, подумал про себя Остап), – заныла Олеся, – из-за одного старого напыщенного козла, который забрал материал, я не могу смениться. Так он, еще и издевается, и нашей дежурке сказал, что материал будет только через пару часов, которые случились уже четыре часа назад. Блин, я хочу спать, есть и в душ!

–Именно в этой последовательности? – попытался пошутить Остап, и, видимо, ему это удалось. Голос его бывшей девушки смягчился:

–Дай подумать, да, именно так, вернее нет, еще я хочу выпить, но это надо будет вклинить первым пунктом. Как ты? Вчера под конец ты совсем неважно выглядел.

–Да ничего, нормально, Олесь, а на память, сделаешь мне не учтенную фототаблицу, все равно ты ее делала для Большакова…

–Нуу, не знаааю, – растягивая слова ответила Олеся, – а какой резон делать ее именно для тебя, только краску на принтере переводить? – «Вредничает», – подумал Остап.

У него отлегло от сердца, пришло осознание того, что впервые за два месяца после расставания, Олеся наконец-то начала успокаиваться и не принимать само его существование в штыки. А эта привычка девушки ра-стя-ги-вать слова и изображать при этом задумчивость ударили в сердце смесью нежного тепла и небольшой толики разочарования и боли, оттого, что их союз и встречи прекратились. Отношения с Олесей, как и вообще, все свои предыдущие отношения, Остап складывал из разноцветных микроскопических кусочков мозаики, состоявшей из запахов, привычек, обрывков разговоров, сигаретного дыма на кухне, и всех других малюсеньких нюансов, отпечатавшихся персональным клеймом в его памяти и душе.

– Олесь, ну не зна-ю (девушка хихикнула с его пародии на саму себя), с меня «Лакомка» (это было любимое мороженое Олеси), или совместное кино – на «Джокера» (любимый ее персонаж), – Остап давно хотел этого примирительного киносеанса с девушкой в память об их страсти, и в надежде сохранить хотя бы приятельские отношения.

– Так его давно не показывают…

– Так мы найдем, где показывают!

– Нет, Лучше, «Лакомку», – грустно ответила девушка, – зайди через пять минут, распечатаю.

«Да с кинотеатром, видимо, все-таки был «борщ19», а ведь хотел, как лучше»,– подумал про себя Остап, и в этот момент у него зазвонил мобильный телефон. К незнакомым номерам Остап, как и любой человек, относился с недоверием, но все же ждал «подгона» от управленческих оперов в виде Бурбона, да и стопроцентных просрочек у него в наличии не было, и прокуратура позвонить была не должна. После долгого, тягучего раздумья, он поднял трубку:

– Алло.

– Остап Евгеньевич, я уж думал, что вы незнакомые номера не берете!

–Ну как видите, беру, – голос казался Остапу странно знакомым, но до конца он его не узнал.