Самая долгая ночь

У Секриста и его молодого напарника были переносные радиационные дозиметры – желтые прямоугольные ящички. Пол слышал характерные щелчки внутри приборов, и с каждым шагом они становились все громче. Когда дошли до половины пути, щелчки превратились в одно непрерывное жужжание.

– Что за черт! – выругался Секрист. – Эсром! У тебя тоже?

– Зашкаливает, – ответил парень с легкой гнусавостью, характерной для сельских жителей этого округа.

– Оба трещат, – прислушавшись, подтвердил Пол.

От жуткого жужжания волосы встали дыбом.

– На моем – двести рентген, – пробормотал Эсром.

– Будем надеяться, что они сломались, – помрачнел Секрист.

До этого Эсром смотрел только на шефа, почему-то не осмеливаясь поднять глаза на Кольера. Теперь же он с немой мольбой взглянул на него.

– Что думаете? – спросил Эсром.

– Не верю, что они могли сломаться одновременно, – сказал Пол.

Секрист уже не скрывал раздражения.

– Ну и холодина! – проворчал он. – Чертовы железяки.

Он начал трясти дозиметр, но, не добившись желаемого результата, махнул Полу и Эсрому, чтобы спускались.

– В машине есть запасные. Пошевеливайтесь.

Спуск прошел гораздо быстрее, чем подъем. Эсром побежал вперед к пожарной машине, быстро сунул дозиметр в кабину и начал рыться в поисках другого прибора.

– Ну как им не ломаться, – сетовал начальник пожарной части. – Эс! Если так швырять, они не будут нормально работать.

Он взял из рук Эсрома другой дозиметр, и оба включили свои приборы. Несколько секунд все было тихо, а потом раздались размеренные негромкие щелчки.

– Хорошо, – одобрил Секрист. – Ладно, пошли.

Тяжело дыша, все трое снова начали подниматься по ступенькам.

– Я хочу идти первым, – почти закричал Пол.

На узкой лестнице сложно было маневрировать, особенно если впереди тебя два препятствия, да еще в толстых робах. Он был в отчаянии и чувствовал себя маленьким мальчиком.

– Дайте я пойду первым, сперва я проверю. Я должен увидеть парней…

Начальник, уже преодолевший несколько ступенек, поднял руку. Все остановились. Дозиметры заявляли о себе все громче и громче, пока щелчки не слились в один нескончаемый треск.

– Двести, – сказал молодой. – На обоих приборах снова двести.

Сикрест с Эсромом переглянулись. Пол заметил, как оба побледнели. Сомнений не осталось: что-то стряслось. Он готов был бежать по лестнице, надо только как-то обойти пожарных.

– Вебб! – подняв голову, крикнул он. – Веббси! Слок! Эй! Отвечайте!

– Кольер! Спускайтесь! – рявкнул начальник.

– Вашу мать! – выругался Пол.

Он кое-как протиснулся мимо пожарных, споткнулся, но сохранил равновесие и бегом бросился наверх.

– Эй! – закричал сзади Секрист. – Эй!

Пол перескакивал через две ступеньки, чувствуя, как в груди все горит. Добежав до площадки, остановился перед дверью, прижался лицом к стеклу окошка, закрывшись от света ладонями, и заглянул в реакторный отсек.

Сначала он вообще ничего не понял. Что за ерунда? Этого помещения он никогда раньше не видел. Материалы вроде знакомые – сталь да бетон. Только предметы и конструкции перемешались: все не там, где должно быть. Разорванное, скрюченное, раздробленное и разбросанное – словно кто-то поменял местами изуродованные пазлы. Даже стены приняли странную форму.

Пол пришел в ужас, в мозгу пульсировала невозможная мысль: взорвался реактор. Казалось, в активную зону угодила бомба «Тарзан»[70] и оставила после себя громадный кратер. По периметру валялись обломки бетона в человеческий рост. Из стен торчали большие куски искореженного металла, как будто мощный торнадо поднял их в воздух и швырнул на стены. Повсюду, как кошмарное конфетти, валялись металлические обломки поменьше и куски фильтровальной бумаги.

Среди этого хаоса он увидел два тела. Оба лежали на полу: одно – лицом вниз, другое – на спине. Плотные комбинезоны насквозь промокли от горячего пара и крови и прилипли к коже, словно были сшиты из шелка. Пол лихорадочно искал глазами третьего, и вдруг ему показалось, что тот, кто лежит на спине, пошевелился.

Пол дернулся, не понимая, действительно ли он видел движение или ему померещилось. Решил, что все-таки почудилось. Но тут человек повернулся набок и протянул руку. Пол увидел изувеченное лицо, и сердце его остановилось. Искривленный полуоткрытый рот – страшная неподвижная гримаса, как будто ему ударом свернуло челюсть. Ошметки обожженной розовой кожи. Мутные белесые глаза, лишенные зрачков.

Человек тянул руку не к Полу, а к чему-то призрачному, существующему только в его воображении. И тут тело обмякло, приподнятая рука упала, туловище так и застыло в неудобной позе, больше ни на что не хватило сил.

– Он жив, – сказал сам себе Пол и понесся вниз по лестнице.

Преодолев один пролет, он столкнулся с Секристом и Эсромом, которые поднимались наверх.

– Один жив, один из них еще жив, – затараторил Пол.

Глаза Секриста округлились. Он развернулся и побежал обратно, объясняя Полу на ходу, что нужны носилки.