Самая долгая ночь

К десяти часам Джинни пропылесосила весь дом, вытерла зеркало и раковину в ванной для гостей, накормила Анджелу завтраком, умыла ее, а потом сама приняла душ, побрила ноги, сделала макияж и закончила с прической. Анджела с серьезным видом наблюдала за мамой, будто догадывалась, что кроется за столь бурной деятельностью, и понимала, что это не к добру. На счастье, сегодня, согласно расписанию, за девочкой приглядывала Марта. Джинни отправила няню с дочерью в библиотеку, строго-настрого приказав после пообедать в парке. Когда они ушли, Джинни перевела дух, на минуту замерла, прижав руку к своему неспокойному сердцу, и снова пришла в движение.

Собрав игрушки дочери, она стала нервно расхаживать по коридору и вдруг заметила, что ее бледно-голубые лодочки оставляют следы на только что почищенной ковровой дорожке, как будто по снегу пробежала какая-нибудь обезумевшая белка. Сняв туфли, она снова прошлась по ковровой дорожке пылесосом, а затем уселась за кухонный стол и закурила третью сигарету.

Десять часов. Четверть одиннадцатого. Десять часов двадцать минут…

В половине одиннадцатого Джинни услышала шаги и стук в дверь. Она в последний раз затянулась, затушила окурок и пошла к входной двери.

– Доброе утро. – На пороге стоял Эдди, вымытый и причесанный, как маленький мальчик перед церковной службой.

– Входи, – пригласила Джинни.

Он переступил порог. Женщина на мгновение сжалась, словно опасаясь, что в ту же секунду завоют сирены, но улица была все так же погружена в тишину. Джинни проводила гостя к кухонному столу, но Эдди уселся на диван, поэтому ей пришлось расположиться напротив.

– Хороший райончик, – сказал гость. – А нас поселили в небольшом двухквартирном доме на Альварадо.

– Ужас, – искренне посочувствовала Джинни. – Хочешь чего-нибудь? Кофе? Сигарету?

– Я не курю «Вирджиния слимс», – улыбнулся Эдди.

– У меня есть «Честерфилд» и «Лаки страйк».

– Может, потом, – заартачился Эдди. – Спасибо.

Джинни улыбнулась и закурила. Мужчина пошарил взглядом по комнате:

– Итак, где она?

Джинни захлопала ресницами:

– Кто?

– Ребенок. Новорожденная девочка.

– А-а-а, – вырвалось у Джинни. – Она пошла гулять с няней. А что?

– Серьезно?

– Да, они пошли в библиотеку, а затем в парк.

– Она уже настолько взрослая, чтобы ходить в библиотеку и парк?

– Почти два года.

Эдди завороженно покачал головой:

– Ну да. А я представлял себе совсем маленькую девочку. А что двухлетние дети умеют? Она уже ходит? Говорит?

– Ходит, говорит пока мало. У нее темные волосы и длинные-длинные ресницы. Она совсем на меня не похожа, – поделилась Джинни.

Эдди улыбнулся. Хозяйка дома встала и направилась к мини-бару.

– Чего тебе налить? – спросила она.

– В половине одиннадцатого утра? – рассмеялся мужчина.

Пожав плечами, Джинни налила каждому джин с тоником и с лучезарной улыбкой протянула гостю стакан.

– Ха-ха… Ладно, ты права. Есть места, где всегда пять вечера.

Эдди принял стакан без дальнейших возражений. Джинни села рядом с ним на диван. Их колени почти соприкасались – могучие, обтянутые штанами цвета хаки, и стройные, зазывно белеющие под колготками. Она протянула руку и прикоснулась к его колену.

– С тобой всегда было весело, – замурлыкала Джинни.

– Не знаю, как долго со мной будет весело, – засомневался Эдди.

Джинни кокетливо наклонила голову:

– Почему ты так говоришь?

– Ну, ты сама должна понимать: пора повзрослеть. Я и Эстель, мы оба из больших семей. У нее шесть братьев и сестер. Мы хотим по крайней мере столько же детей.

– Ого! – воскликнула Джинни.

– И мы уже приступили к делу, – улыбнулся Эдди. – Первенец – на подходе, в апреле рожать.

Джинни накрыло какое-то иррациональное чувство обиды, как если бы ее ударили по лицу. В животе все как будто сжалось в кулак. Глаза наполнились горячими слезами. Она почувствовала себя рассерженной маленькой девочкой, которая потерпела поражение, играя в настольную игру, и в ярости готова сбросить фишки со стола.

– Поздравляю, – сказала она.

Эдди поднял стакан, как перед тостом, и залпом осушил его.

Чего она вообще от него хочет? Когда Джинни увидела бывшего любовника у Фрэнксов, ее первым желанием было стремглав бежать оттуда, но теперь, когда Эдди совсем рядом, она ощущала сильное притяжение. Это был не просто интерес, а внезапная мощнейшая потребность. Ей нужны его восхитительные взгляды, доказательство, что она неотразима. Конечно, он улыбался, возможно, даже флиртовал, но очарованным ею, похоже, не был. Он женился на пустоголовой маленькой кобылке, которая нарожает ему шестерых детей. Это не должно задевать Джинни. Она задействовала все рычаги: припудрилась, завила волосы, надушилась, обула туфли на высоких каблуках, надела самую сексуальную одежду.

– Что тебе больше всего запомнилось со времен Бельвуара? – спросила она, протягивая ему очередной стакан.