Самая долгая ночь

К тому времени как Нэт перешла в старшую школу, дом опустел. Братья обзавелись собственными семьями и съехали. Мама увлеклась разнообразными благотворительными организациями и клубами, отнимавшими уйму времени. Отец полностью погрузился в бизнес, Благотворительный орден лосей и церковные дела. Церковь Святого Игнатия – или Игги, как прозвали ее прихожане, – была светлой и причудливой, как кафе-мороженое.

Незадолго до начала учебы (это был предпоследний, одиннадцатый класс) ее соседка Мередит Петтерсон организовала в своем доме вечеринку у бассейна. Петтерсоны были очень зажиточной семьей. Они тоже посещали церковную службу в Игги, а блондинка Мередит считалась местной куколкой. С распущенными волосами до плеч, в коротеньких носочках и приталенном кардигане Мередит выглядела соблазнительно, но пристойно. Дом Петтерсонов располагался на вершине крутого холма. В бассейне, окруженном дубами, плескалась бирюзовая вода, рядом потрескивали бамбуковые факелы. Петтерсоны продумали все до мелочей. Шведский стол изобиловал едой и напитками, вплоть до холодных креветок, различных коктейльных соусов и слегка влажного птифура[53] на большом овальном блюде. Будучи идеальными родителями, Петтерсоны все организовали, заплатили и незаметно исчезли.

Нэт плавала в бассейне вместе с близнецами Хайди и Эдом, с которыми дружила с самого детства, наслаждалась приятным прохладным воздухом и лакомилась креветками. Бросив взгляд на противоположную сторону бассейна, девушка заметила в свете факелов молодого священника. Пастор Тим, сняв рубашку, сидел за столом в окружении нескольких старшеклассников и что-то вещал публике. Если не принимать во внимание голый торс, ничего необычного. Пастору не было и тридцати. Он был из тех миссионеров, которые исполняли религиозные гимны, аккомпанируя себе на гитаре. Пастор Тим пел фальцетом – чисто, но излишне эмоционально. А еще Бог наградил его мощной грудной клеткой, и сейчас все вокруг это видели.

Нэт довелось лицезреть голый торс Тима чуть раньше других. С тех пор прошло несколько недель, но она до сих пор не могла прийти в себя. Казалось, что все это случилось не с ней. Ни для кого не было секретом, что пастор Тим много времени проводит в обществе молоденьких прихожанок, надеясь найти среди них свою будущую миссис.

– Он совершает благое дело для церкви, – однажды прошептала ей на ухо Дорис. – Поэтому его, как священника, освободили от воинской повинности.

Большинство родителей смотрели на Тима не то что без осуждения, а даже с тайной надеждой, что выбор падет именно на их дочь. При этом они совсем не горели желанием знать, что его испытательные заезды слишком затянулись.

Нэт оказалась в числе ранних соискательниц на место жены священника. Это обстоятельство льстило ее самолюбию, но в то же время и нервировало. Она съездила с пастором Тимом на роллердром, в итальянский ресторан и кинотеатр под открытым небом для автомобилистов. На протяжении всех трех свиданий он держал ее ладонь в своей. Рука была потной, мягкой и гладкой, как попа младенца. После кинотеатра пастор повез ее на пляж, утверждая, что хочет показать звездное небо. Он ткнул пальцем в сторону Большой Медведицы, потом в созвездие Ориона и снял с себя рубашку.

– Я хочу увидеть твои созвездия, – с придыханием поведал пастор.

Нэт оторопела. Ее охватила нелепая паника. Она догадалась, что речь идет о сосках на груди, но краешком подсознания надеялась: может, он все-таки имеет в виду родимые пятна? Он управился за пять минут. Нэт пошла на это добровольно, даже принимала активное участие, поэтому винить было некого. В какой-то момент она даже испытала приятное волнение, но позже пришло осознание мерзости произошедшего. В мозгу промелькнула странная мысль: она повела себя как хороший солдат – мама осталась бы довольна, ведь отвергнуть, а значит, обидеть мужчину, было бы еще более ужасно. Даже в момент соития Нэт не допускала мысли, что может стать женой священника. Когда же все закончилось, она ощутила такое отвращение, что стало ясно – она больше не сможет с ним встречаться. Девушка сняла носки. Один вместо прокладки сунула в трусики, другой положила в брюки между ног. Из-за этого впереди образовалась выпуклость, и она всю дорогу домой пыталась застегнуть молнию. Нэт перестала отвечать на звонки Тима. Дорис сначала беспокоилась по этому поводу, но не прошло и двух недель, как священник принялся ухаживать за Мередит Петтерсон.

И вот теперь пастор Тим и Мередит шли рука об руку вдоль бассейна. Шорты священника украшали большие алые китайские розы. На плечи Мередит был накинут махровый халат, в котором она выглядела как настоящая матрона. Они, судя по всему, уже считали себя первой парой Игги.