Самая дорогая ложь

–  Ты ведь знаешь, какой у моего дедушки был сложный взрывной характер. Я боялась его.

–  Он ничего бы тебе не сделал, – резко ответил Круз. – Он был зол на меня, а тебя он любил и боготворил.

– По крайней мере, до тех пор, пока я делала все так, как он хочет. – Аспен дрожала. – Я была так взволнованна и испугана, когда впервые приехала на ферму «Райский берег»! Об этом месте мне много рассказывала мама. Я никогда не встречалась со своим дедушкой раньше, и мне безумно хотелось ему понравиться. Но когда я повзрослела, мне стало сложнее во всем с ним соглашаться. Той ночью… – Аспен замолчала и посмотрела на Круза любопытным взглядом. – Почему же ты не стал защищать себя? Почему ты не сказал моему дедушке, что это я поцеловала тебя?

– Этого поцелуя хотела не только ты. – Круз взволнованно провел рукой по своим волосам. – И ты тогда выглядела такой… испуганной.

Аспен неуверенно ему улыбнулась.

– Да, мне было действительно страшно. Я никогда еще не видела своего дедушку в таком гневе.

Круз на мгновение закрыл глаза.

– Ты подумала, что он отречется от тебя и выгонит точно так же, как твою мать.

Правда о том, что произошло в ту роковую ночь, повисла в воздухе.

–  Сейчас все это кажется таким глупым, но…

–  История могла повториться. Твоя мама связалась с лыжным инструктором… ты – с игроком в поло.

–  Я так о тебе не думала, но дедушка был очень зол. – Аспен задрожала, вспомнив выражение лица своего дедушки в ту ночь. – А я не хотела покидать ферму, то место, которое так любила моя мама. Она часто рассказывала мне о своей жизни на ферме. Ты же видел в конюшне подкову, застрявшую между двух балок на потолке?

Круз кивнул.

– Много лет назад моя мама и дядя Джо играли с остальными ребятами в игру, в которой нужно было набросить подкову на вертикальную палку. Однажды мама так расстроилась проигрышу, что запустила подкову в голову дяде Джо. – Аспен тихо засмеялась, вспоминая, как ее мама рассказывала ей эту забавную историю. – Но бросок не был точным, подкова полетела вверх и каким-то образом укрепилась на потолке. Моему дяде крупно повезло. – Она улыбнулась. – И поэтому каждый раз, когда я смотрю на эту подкову, мне кажется, что мама где-то рядом.

Аспен быстро отвела свой взгляд, затем, казалось, через силу заставила себя снова посмотреть на Круза.

– Я так долго мечтала тебя поцеловать, что ни о чем другом в тот момент не могла думать. Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но я прошу у тебя прощения, Круз. Я должна была заступиться за тебя.

Круз обхватил ее лицо своими руками и припал к ее губам. Его поцелуй был легким и нежным.

– Все нормально. Я помню, какой у твоего дедушки был вспыльчивый характер.

Губы Аспен изогнулись в неуверенной дрожащей улыбке.

– Мне кажется, я его унаследовала.

Круз покачал головой, проводя большим пальцем по ее щеке.

– Ты не выглядишь грозно, когда злишься. Ты прекрасна.

Аспен фыркнула, и Круз не мог удержаться, чтобы не поцеловать ее снова, на этот раз прикосновения его губ были томными и полными страсти. Теперь уже Аспен тихо стонала от наслаждения. Круз запустил свои пальцы в ее шелковистые волосы, при этом коленом он пытался отодвинуть ящик с инструментами с дороги. Затем прижал ее к себе, обхватив ее талию своими руками. Движения его губ были неспешными. Он хотел, чтобы страсть между ними разгоралась постепенно.

Аспен приподнялась на цыпочки и обвила его шею руками, и казалось, что время остановилось. Круз не мог сказать, сколько они стояли так в объятиях друг друга. Аспен немного отстранилась от него, из-под ее длинных ресниц смотрели глаза, полные желания и страсти.

Аспен провела языком по своей нижней губе, затем быстро опустила глаза, заметив это, Круз нахмурился. Он был уверен, что увидел какую-то неопределенность и опасение в ее глазах. Он начал ласково прикусывать ее пухлую нижнюю губу. В его голове все еще был миллион вопросов, один из них – почему Аспен становилась такой скованной и неуверенной, когда дело касалось интимной близости, – он неохотно завершил свой поцелуй и прижался лбом к ее лбу. Они оба часто дышали.

– Сегодня я должен быть на официальном ужине в отеле. Пойдем со мной.

Аспен, казалось, не могла пробудиться ото сна, не могла поверить, что они смогли откровенно поговорить о прошлом. Ее охватило жгучее возбуждение, которое не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала с Чадом.

– Я бы с радостью…

И так оно и было до тех пор, пока Аспен не увидела на своей кровати изумрудное вечернее платье и черные босоножки на высоком каблуке в раскрытой коробке для обуви. Аспен стояла неподвижно в центре гостевой спальни.

«Сними это. Выглядишь ужасно. Вот. Лучше надень это».

Аспен задрожала, ясно вспомнив голос Чада, полный отвращения и раздражения. Круз не похож на ее бывшего мужа. Она это понимала. Но, несмотря ни на что, в ее груди что-то болезненно сжалось. Потому что это платье было своего рода символом того, что ей владели. Что она находилась под контролем. Аспен знала, что просто не может позволить Крузу полностью захватить власть над ней.