Самая главная тайна

— Я? Как паровоз! За версту слышно будет! — Марчук засмеялся. — Нет, Магда, я даже и не дышу, когда сплю.

Валька сбегал на разведку. Ни в доме, ни вокруг, на лужайке, никого не было. Марчук кое-как выполз из кустов, поднялся на одну ногу и, опираясь на плечо Магды, поскакал к флигельку...

Магда приготовила под кроватью постель, и Марчук, посмеиваясь и подмигивая Вальке, полез в темноту. Заглянул под кровать и Валька. В дальнем углу он увидел большой темный пролом.

— А что это там, Магда? — спросил он.

— Не знаю. Там все обвалилось.

«Вот так, наверное, и в замке!» — подумал Валька.

Магда пошла в сад поискать какую-то травку, которая ей нужна была для компресса. Валька прилег рядом с Марчуком.

— Ну так что же, Валя, — сказал Марчук, — мы не только тезки с тобой, а и одной веревочкой связанные: наши отцы вместе сражались, вместе попали к фрицам и погибли за народное дело. Значит, мы с тобой почти как братья.

И как только он сказал это, Валька вспомнил, что Марчук — тот самый партизан, который оставил надпись в подземелье.

— Я рад, что встретился с тобой, — добавил Валентин первый.

— Я тоже очень рад! — ответил Валька.

— Давай лапу. Будем дружить?

— Будем дружить! — с жаром сказал Валька. — Я о вашем отце все знаю. Как хорошо, что он сделал в подземелье надпись!

— Надпись, ты говоришь... — задумчиво произнес Марчук. — Вот как раз эта надпись меня и интересует. Хочу увидеть ее собственными глазами. Ты мне поможешь?

— Помогу! Конечно! Тут есть хороший мальчишка. Мой друг Петька Птица!

— Внук старика, который охраняет замок? Нет, Валя, ты погоди ему обо мне говорить. Еще не время. Я с ним сам как-нибудь познакомлюсь. А пока мы только втроем: я, ты и Магда.

— Ну, как хотите...

— Вот мы и договорились.

Визит Петьки Птицы

Приехала мать. Пришел Герман Тарасович. Он осмотрел гараж, побродил по саду и снова исчез, не заметив ничего подозрительного. Вальке хотелось пробраться к Магде во флигелек, но он не решался...

... Выйдя на улицу и пересекая лужайку, Валька вдруг увидел Петьку Птицу.

— О! — сказал Петька. — А я только думал, как тебя вызвать понезаметнее. У меня времени мало: насилу удалось вырваться.

— Ты у тетки живешь?

— У тетки. Она с меня глаз не спускает.

— Что же так... провинился, что ли?

— Да тут такое дело!.. — сказал Петька. — А все из-за этого кинжала. Я и не рад, что домой его принес: дед меня чуть не убил. А потом с ним плохо было.

— Слушай, — заволновался Валька, — он тебе отдал кинжал? Ты его спрятал в надежном месте? Это кинжал моего отца, я теперь точно знаю! Надо сохранить его во что бы то ни стало!

— Ты не волнуйся, — сказал Петька, — кинжал в безопасном месте. И все остальное твое имущество. Дед мне сказал, что разговаривал с тобой. Он очень хвалил тебя. Говорил, что ты умный и благородный панич. — Петька усмехнулся. — Он редко кого хвалит. Совсем испортился старик, стал похож на моего Фому: никому не верит.

— Но почему он такой? Чего ему бояться?

— Ты знаешь, что в войну тут делалось! Кто прав, кто виноват — до сих пор не разберут. Были настоящие партизаны, а были и подставные, фальшивые. Дед в войну был сильно напуган. Его два раза к стенке ставили: наши и фашисты.

— Зачем же наши?..

— Не доверяли, выходит. Мой Фома до сих пор считает, что дед гитлеровцам служил.

— Да у Фомы все — враги! Один он верный и неподкупный!

— Фома что... Деду, по-моему, и полковник не доверяет. Дед одного имени его боится.

— Я это заметил.

— Тяжело, видно, Валька, быть взрослым, — сказал Петька. — Все у них не так, как у нас. Неужели и мы такими станем?

— Не-ет, ни в коем случае! — возразил Валька.

— Ну, ладно, я же к тебе по делу, — спохватился Петька. — Присядем...

Они сели под дерево.

— Слушай, Валька, открываю тебе тайну, которую нужно хранить, как зеницу ока, — после молчания сказал Петька. — Дед сделал три кинжала, и все они были разные. На вид одинаковые, а на самом деле разные. Приметы один дед знает.

— Ну и что же из этого?..

— Дело в том, что кинжал, который ты хранил, принадлежал, мы думали, твоему отцу, а это неправда.

— Ка-ак неправда? — ахнул Валька.

— Так и неправда: это кинжал Проскурякова. Дед сразу определил. Вот почему он и испугался!

— То есть как же?.. — Валька замолчал в недоумении. — А где же кинжал отца? В музее кинжал Дементия Александровича. Значит?..

— Да, выходит, кинжалом Мельникова убит Марчук, — договорил за приятеля Петька.

— И Проскуряков не предатель?

— Предатель, но... Я думаю, что дело было так: немцы захватили твоего отца, взяли у него кинжал и его кинжалом убили Марчука. Чтобы тень на отца пала! Они хитрые были, гады, гестаповцы, и про кинжалы все знали. Теперь ясно, почему Проскурякова не заподозрили, когда был убит Марчук: его кинжал остался при нем. Полковник свой кинжал тоже сохранил. Умно следы замели! А надпись Марчука Проскурякова разоблачила. Проскуряков во всем признался.

— Это неправда. Он ни в чем не признался. Об этом моей матери сообщили.

— Это все равно. Не уличили бы — не арестовали б.

— Да, теперь все ясно, — сказал Валька.