Самая главная тайна

— Но ты забыл этого... садовника без бороды. Что он скажет, если увидит меня?

— Не беда. Я скажу, что вы пришли ко мне в гости.

— Откуда? С того света? Он наверняка думает, что я убился. И мне не хочется лишать его этого удовольствия.

— Но ведь вы сказали, что вас столкнул пан историк? — удивился Валька.

— Верно. Но я не раз видел этих так называемых панов вместе. По-моему, они друзья. Как говорится, закадычные. И один мог поделиться с другим своей радостью.

— Ну, если так, то конечно...

— Я знаю, о чем ты сейчас подумал, — после короткого молчания сказал Марчук. — А почему бы не сказать обо всем этом полковнику, скажи, ведь так?

— Да, вы угадали.

Марчук посмотрел на Вальку, взял его руку и крепко пожал.

— Правильная мысль, — сказал он. — Но не будем торопиться, Валя. Мы это всегда успеем. Надо, чтобы нам поверили. А что мы пока знаем? Очень мало. Директор музея Трембач ведет себя подозрительно — раз. Он связан с садовником — два. Мало, Валя, мало. Я даже не могу доказать, что меня столкнул со стены именно Трембач. Конечно, это был он. Но вдруг мне показалось? Трембач заявит, что в это время он сидел в кабинете, кто-нибудь подтвердит, и демобилизованный воин Валентин Марчук останется в дураках. Трембач обвинит его в клевете. И этого будет вполне достаточно. Нет, нет, рано нам, Валя, вылезать из подполья. Нужны какие-нибудь подробности. Новые подробности.

— Что же делать? — спросил Валька.

— Не пить больше лимонада, — улыбнулся Марчук. — Лимонад оказался моим самым заклятым врагом. Теперь я испытываю к нему отвращение. В общем, учти, Валя, что я никогда в жизни не пил лимонада. Ты понял, Валентин?

Валька кивнул, чувствуя, что Марчук не шутит.

— Но если говорить о моей заветной мечте, — продолжал Марчук, — то она заключается в том, чтобы проникнуть в подземелье и своими глазами увидеть надпись, сделанную отцом. Историк Трембач почему-то ее не сфотографировал. Может, никакой надписи и не было?

— Но в книжке сказано, что она есть.

— Это надо проверить, Валя.

— Дементий Александрович, я думаю, проверял.

— Я тоже так думаю. И все-таки хочу увидеть надпись собственными глазами.

— Вы туда не проберетесь, — немного подумав, сказал Валька. — Но я могу вам помочь.

— Ты? Как? — спросил Марчук.

— Я сам проникну туда, — сказал Валька.

— Где же ты возьмешь ключ от подземелья?

— Ключ?..

— Да, тезка, ключ. Все это не так просто. В замок проникнуть можно. В подземелье в принципе тоже. Но только с ключом в руках, а он хранится у Трембача. Кроме того, неизвестно, заперта ли камера смертников. Думаю, что она тоже на замке.

— Это я могу узнать, — неуверенно сказал Валька. — У Петьки Птицы.

— Попробуй, Валя. Но только при одном условии, — твердо проговорил Марчук, — обо мне — ни слова. Это раз. И не пытайся сам лезть в подземелье — два. Может плохо кончиться. Очень плохо, хуже, чем со мной. Дело пахнет кровью. Понял?

«Кровь еще льется», — вспомнил Валька слова Петькиного деда.

— Валя! — вдруг раздался всполошенный голос Магды. Испуганная, она вбежала в комнату и, увидев на полу Вальку, воскликнула: — Ах, и ты тоже здесь! Машина подъехала... кажется, полковник вернулся! Валя, — она обращалась к Марчуку, — лежи тихо, ни слова, слышишь, ни слова, что бы ни случилось!..

Валька хотел вскочить, но Марчук схватил его за руку и притянул к себе.

— Лезь в угол.

Валька повиновался.

— Магда! — донесся голос Дементия Александровича. — Ты где? У себя?

— Здесь я, Дементий Александрович...

— Ты что такая взволнованная? Что случилось?

Голоса раздавались рядом, возле двери.

— У меня кружится голова. Я хочу погулять...

— После погуляешь. Мой пасынок на озере?

— Нет... Не знаю... Где-то дома... Нет, нет!..

— Всего одну минуту... ну, быстро, быстро!

— Нет, нет! — отчаянно повторила Магда. — Я не хочу... не надо!

— Да что с тобой? Ведь ничего не изменилось... Ты что?

— Никогда! — воскликнула Магда. — Ни за что на свете! Хоть убейте на месте!

— Стой!.. Подожди!..

И голоса смолкли. Послышался шум мотора.

— Выглянь, — глухо сказал Марчук. — Он, кажется, уехал.

Валька вылез из-под кровати. В окошко он увидел удаляющийся автомобиль полковника.

— Уехал.

— Ты все понял? — спросил Марчук.

Валька промолчал.

— Ну вот что. Наш договор остается в силе. Я на тебя надеюсь, тезка, знаю, что ты не подведешь. Кто бы ни завел разговор обо мне, ты ничего не видел и не знаешь. С Магдой об этом не разговаривай. Ей сейчас трудно. Помогай ей, она ни в чем не виновата.

Валька присел на корточки.

— А вы?..

— У меня дела, тезка. Я уже отлежался.

— Вы уходите? Где же я вас увижу?

— Встретимся. Искать меня тебе не придется. До свиданья, Валя!

— До свиданья...

— Иди. Ты — сын партизана Мельникова. Не забывай, что твой отец был предан. Никогда не забывай этого!

— Никогда не забуду, — прошептал Валька.

Часть четвертая

Тревога