Самая яркая звезда в созвездии Большого Пса (СИ)

Когда в баре стало слишком многолюдно, Блэк накинул на плечи кожаную куртку и, швырнув на стол десяток галеонов, направился к выходу. Поразмыслив немного, он решил навестить Ремуса. Не то чтобы ему хотелось выслушать порцию морализаторских наставлений друга. Тот углядел несколько недель назад в словах Бродяги намек на обвинение Поттеров в смерти Марлин. Конечно же, Сириусу и в голову бы не пришло полагать, что Джеймс – причина гибели МакКиннон. Он роптал на ситуацию, на вездесущего Нюниуса, подслушавшего пророчество, на Дамблдора, не удосужившегося обеспечить своим людям должную защиту. Но, видимо, не удачно выразился, и теперь при всяком удобном случае Люпин принимался увещевать его, что не стоит корить в случившемся и без того многострадальных Поттеров.

Сириус хотел развеять глупые мысли в голове в общем-то проницательного и тонко чувствовавшего людей Люпина, а после предаться совместным воспоминаниям и разделить для разнообразия на двоих боль утраты. В конце концов, случилась же та уникальная ситуация, в которой именно Ремус был способен понять Бродягу лучше Джеймса. Будь она неладна, эта ситуация.

Выбравшись на свежий воздух, волшебник поднес к губам сигарету и закурил. Его мотоцикл стоял в футе от входа в бар. Мотоцикл, который принадлежал Марлин по каким-то магловским бумажкам, заботливо убранным девушкой в специальную коробку. В ней хранился пергамент с записью о том, что Сириус – крестный отец Гарри Поттера, копились стопки писем, дорогих сердцу МакКиннон, лежали дипломы об окончании Хогвартса и Академий – мракоборцев и целительства.

Затяжка, и воспоминание о том, как педантична была МакКиннон в организационных вопросах, накрыло Бродягу с головой. Из погребенных в прошлом сюжетов его вырвал патронус. Мерцающий в темноте, дымчатый олень замер посреди оживленного тротуара и отрывисто произнес голосом Джеймса: «Он нашел нас».

Внутри Сириуса все похолодело. Уже в ту самую секунду, когда патронус рассеялся, Блэк понимал, что не успеет к друзьям. Трансгрессировать в местность под защитой Фиделиуса было не под силу даже Дамблдору, а мотоцикл при всей его мощи и скорости позволил бы добраться до коттеджа не быстрее, чем за час.

Не беспокоясь о том, что подумают маглы, Сириус взмыл в небо прямо с улицы, оставляя далеко под собой крышу большого книжного магазина, вывеску лавки, торговавшей компакт-дисками, разинувших рты от удивления детишек. Сам того не замечая, он тихо скулил от нетерпения, умоляя рычащий двигатель добавить оборотов, выжимал педаль сцепления и мчался на юго-запад, ощущая на лице колючий ледяной ветер. В его голове крутились обрывчатые запоздалые сожаления.

Если бы Джеймс позволил Лунатику разорвать Снейпа на клочья в проходе под Визжащей хижиной, тот никогда бы не услышал и не донес Волан-де-Морту слова пророчества. Не вызвал бы в темном маге такой пристальный интерес к семье Поттеров. Не вывел бы Лили из душевного равновесия вечером на исходе июля, вызывая тем самым у неё преждевременные роды. Роды, в ходе которых на свет появился маленький избранный.

Если бы Сириус не желал перестраховаться так сильно и не советовал друзьям выбрать в качестве хранителя Хвоста, в худшем случае тайна местонахождения коттеджа умерла бы вместе с ним. Но Питер, маленький лицемер Питер, выдал своего кумира Темному Лорду. Что тот сулил ему? Безопасность? Богатство? Власть? Конечно же, в ту страшную ночь Блэк не вспомнил о неведомых проблемах матери Петтигрю на работе и не связал воедино короткое откровение и свершившееся предательство.

Если бы Сохатый не отдал мантию Дамблдору, смог бы выиграть время, укрывшись под ней с женой и сыном. Смог бы спрятаться от смерти. Встряхнувшись, Блэк отругал себя за преждевременные выводы. В конце концов, Поттеры были сильными и талантливыми волшебниками, вполне способными сдерживать атаку хотя бы какое-то время. Склонившись к рулю, Сириус взмолился всем магловским богам, чтобы Джеймс дождался его.

31 октября, 1981 год, Юго-запад Англии, Годрикова Лощина дом, 4

Когда Сириус добрался до деревеньки, коттедж Поттеров уже являл собой развалины. Крыша, изящная, выкрашенная в темно-лиловый цвет черепичная крыша практически отсутствовала. В наружной стене зияла гигантская дыра, обнажая когда-то опрятную гостиную. Ту самую гостиную, в которой Петтигрю, краснея от удовольствия, принял предложение стать хранителем. Вдоль заборчика, не решаясь подойти ближе, толпились перепуганные маглы, а Батильда Бэгшот, грузная и печальная, стояла чуть поодаль под раскидистым деревом. Позже Сириус догадался, что именно она, скорее всего, сообщила Дамблдору о случившемся.

Блэк бросился внутрь, растолкав зевак. Сердце его колотилось у самого горла, а единственная пульсировавшая мысль свелась к многократному повторению слова: «Пожалуйста», будто существовал на Земле кто-то, способный в кои-то веки исполнить его просьбу.