Самая короткая ночь

О л е г. Чего тут рассказывать? И так все ясно. Вы уедете отсюда. И Марийка завод бросит. Какая вам выгода оставаться в нашем захолустье? Теперь будет на что его поменять. И Марийке не придется больше на заводе рук марать. Не так, да?

М а т ь. Странно ты заговорил, но я тебя все равно слушаю, продолжай.

О л е г. А чего продолжать? Разве ей плохо на заводе? Хуже она от этого стала, что ли? И какое у нас тут захолустье? Чего зря врать? Город как город, и живут люди!

М а т ь. Да с кем ты споришь-то?

О л е г. Ни с кем не спорю… Нет, вы, конечно, поезжайте! Разве можно? И Марийка тоже пусть бросает завод. Я ничего такого не говорю. Наоборот, за вас только рад буду.

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а (в дверях). Очень красиво, молодой человек! (Она стояла там и слышала, что говорил Олег.) Просто превосходно!

О л е г. А что такое?

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Верочка, милая, оставьте нас, пожалуйста, двоих. Это совершенно необходимо!

М а т ь. Олежка, Олежка… (Ушла.)

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Я давно наблюдаю за вами, и у меня столько накопилось всего, что я буквально клокочу, как вулкан!

О л е г. Не надо, Людмила Леопольдовна…

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Во-первых, я всегда просила вас называть меня своим именем. Своим!.. Не своим, разумеется, а моим. И во-вторых, слушайте меня. Вы их знаете только год, а я — с сорок второго. Для вас это история, а для меня нечто гораздо большее! До них я полагала, что моя жизнь больше всего нужна мне самой, чтобы жить. А выяснилось, что жить — это значит быть нужной другим. И когда это кончается вдруг — душа становится безлюдной, как необитаемый остров. Вы даже представить себе не можете, как это будет для меня печально и непоправимо, если они уедут отсюда. Но боже вас упаси в эти дни не радоваться вместе с ними, боже упаси!

О л е г. Я радуюсь!

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Таким образом? Нет, это немыслимо! С минуты на минуту сюда войдет Марийка, а вы… вы похожи на гимназистку, молодой человек! Ваше счастье, что вы воочию не видели таких гимназисток!

О л е г. Что же — хохотать, раз они уезжают?

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Вы же любите ее!

О л е г. Кого?

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Дульсинею Тобозскую!.. Вы испепеляете взглядом ее профиль, когда она не видит этого, а когда она взглянет на вас, преспокойно удаляетесь паять мои кастрюли! И вы считаете, что это любовь? Это не любовь, это — жидкий молочный кисель, да, да!.. Фу, у меня даже бьется сердце… А теперь — пожалуйста, идите! Я вас больше не держу, вы мне больше не нужны!..

Олег пошел к двери.

И он преспокойно пошел! Стойте!.. Неужели вам не стыдно! Вам должно быть стыдно! Да, не спорю — у вас золотые руки, но если при таких руках какое-то, пардон, цыплячье сердце, то это ненормально! Ваши мысли и чувства должны быть достойны вашего высокого труда! Я говорю уже не персонально о вас, я говорю это обо всех вас, вместе взятых!

О л е г. Какие еще вместе взятые?

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Если это не ясно и не убедительно, можете в любой библиотеке взять любую книгу Карла Маркса и Фридриха Энгельса и прочитать там о себе: всю жизнь эти авторы писали только о вас, молодой человек!..

Г о л о с  м а т е р и. Можно к вам?

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Нужно, Верочка!

Входит  М а т ь.

Я ему высказала все, что думала!

Олег молча ушел.

М а т ь. Куда же он?

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Перерождаться!

М а т ь. За что вы его так?

Л ю д в и г а  Л е о п о л ь д о в н а. Он, кажется, понял за что. Но это еще не все. Я запру его в своей комнате и буду нарочно дразнить, как тореадор, пока он не кинется на меня с кулаками! Люди не имеют права жить тихо, как мыши! Им надо мешать так жить! (Идет к двери.) Какая все-таки несправедливость, Верочка, что я стара и уже разваливаюсь на ходу. Мне бы сейчас, сейчас быть молодой! Ах!.. Пойду готовить салат. (Ушла.)

М а т ь  у окна, смотрит на улицу. Быстро входит  В и к т о р.

В и к т о р. Чепе, Вера Платоновна! На базар бежать уже не успею, а на углу ни одной бабы!

М а т ь. Какой бабы?

В и к т о р. Да с цветами! Хотел для Марийки цветов приобрести… Можно взять хотя бы вот эти? (Вынимает букет из вазы.) Только по секрету, идет? И бегу!

М а т ь. Погоди, Витя… Что я хочу сказать тебе…

В и к т о р (показывает на часы). И так опаздываю!

М а т ь. Видишь ли… Вы ждете двоих. А вернется она одна. Понимаешь?

В и к т о р. Отставить, Вера Платоновна! Встречать надо двоих.

М а т ь. Пойми, я не за себя… За Марийку сердце болит.

В и к т о р. Не слу-ша-ю!

М а т ь. Она жила этой надеждой. Верила, что иначе быть не может…

В и к т о р. Вы что-нибудь узнали?

М а т ь. Откуда же? Узнала она. Вот я и прошу — встреть ее, успокой, поддержи. Боря — что он сделает?