Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых

АНТОН. Это не труха, а волосы.

ЛЮСЯ. Можно и так сказать…

Антон сердито идет к раковине. Люся начинает мыть ему голову.

АНТОН. Холодная!

ЛЮСЯ. Ничего, остынешь немного!

АНТОН. Я для сервиса пришел, а не чтобы мне хамили!

ЛЮСЯ. Кто хамит? Сам меня готов в койку потащить, а сам…

АНТОН (поднимает голову, с нее течет вода). Ты очумела, что ли, кто тебя в койку тащил? Где тут койка вообще?

ЛЮСЯ (набрасывает на него полотенце, вытирает ему голову). Где койка? (Срывает полотенце с мокрой, всклокоченной головы, бросает полотенце в угол, идет к двери, закрывает ее на засов.) Где койка? (Подходит к Антону, кладет руки ему на плечи – ласково.) Койки нет, есть диванчик. Вон там, в комнате отдыха. Как тебе этот вариант?

АНТОН (смотрит на часы). Ты шутишь так, что ли?

ЛЮСЯ. Какие шутки? У меня недавно там подруга встречалась с одним мужчиной. Я сперва думала: гадость какая. А потом думаю: почему гадость, если им приятно? Ведь приятно же, да? Или торопишься? Не бойся, все успеешь. Везде поставишь свой свет. Будет везде свет и не будет никакой тьмы. Ведь так, Антон? Хорошее имя, крепкое. Как яблоко.

АНТОН. Яблоки такие есть. Антоновка.

ЛЮСЯ. Ты и сам весь крепкий. Мужчина. Мужик. Идем?

АНТОН. Нет, у меня хорошее чувство юмора, но…

ЛЮСЯ. Но ты боишься. Ты немножко трус. Бывает. Мечтаешь о такой женщине, как я, и вот она, а ты и струсил. Или мораль заела.

АНТОН. Ничего не заела и ничего я не струсил. Идем!

ЛЮСЯ. В кресло!

Толкает его по направлению к креслу, открывает дверь.

ЛЮСЯ. Вот я тебя, блин, и расколола! А то строит из себя тут! Муж жены, отец семейства! Кобель, блин, прости господи!

АНТОН. Ты сама!

ЛЮСЯ. Что сама? Позвала? Ну, может быть. А ты мужчина или прицеп от самосвала? Куда зовут – туда идешь? (Берет фен, включает, сушит и расчесывает волосы.)

АНТОН (кричит). Ты это все нарочно! Провокация это, поняла!

ЛЮСЯ. Да, провокация! А чего же ты так быстро поддался? А? Пять минут – и ты готов! Что в мире происходит! Я кино смотрела – предателя родины вербовали. Полгода голодом морили, били до полусмерти, потом обманули, сказали, что от него родина отреклась. И он сломался, хотя потом застрелился. Полгода! Полгода человек терпел нечеловеческие муки! А тебе пяти минут хватило – причем не пытали тебя. И пошел бы сейчас, предал бы! А потом уж точно не застрелишься! А? (Направляет фен ему в лицо.) Застрелишься или нет? А? Застрелишься?

АНТОН (вскакивает). Дура!

На ходу приглаживая пальцами волосы, выбегает.

Через несколько секунд возвращается, швыряет на пол деньги. Исчезает.

Люся смотрит на деньги. Берет совок и веник. Сметает деньги в совок, идет к столу. Сбрасывает деньги на стол и только после этого берет их и сует в карман.

Садится в кресло. Смотрит в зеркало. Опять разглядывает свои глаза.

ЛЮСЯ. Точно, дура…

Входит Тамара, женщина лет сорока.

ТАМАРА. А где Надежда?

ЛЮСЯ. Грипп.

ТАМАРА. Черт… Мне на фуршет в администрацию, срочно причесаться надо. А вас я не видела.

ЛЮСЯ. Я недавно тут.

ТАМАРА. Причешете?

ЛЮСЯ. Попробую.

ТАМАРА (идет к креслу). Только мыть не надо.

ЛЮСЯ. Как же немытые причесывать? Вы не беспокойтесь, я высушу.

ТАМАРА (садится в кресло). Спасибо, давайте так. Смочите – и как-нибудь…

ЛЮСЯ. Нет, но грязные же будут.

ТАМАРА. Я что, с помойки? А Надежда когда будет?

ЛЮСЯ. Неизвестно.

ТАМАРА. Короче, побрызгайте и как-нибудь.

ЛЮСЯ. Попробую.

ТАМАРА. Я Надежде говорю: ты чего в такой дыре работаешь, к вам зайти неприлично. Давай в хороший салон устроимся. А она говорит: нет, тут место нахоженное, деньги мне платят такие же, а главное, я тут первая.

ЛЮСЯ. Это правда, она мастер. Международный диплом имеет.

Брызгает из пульверизатора и начинает причесывать.

ЛЮСЯ. Вот тут подрезать бы надо.

ТАМАРА. Да не беспокойся, девушка, заплачу как за стрижку.

ЛЮСЯ. Я не из-за денег. Просто – висит.

ТАМАРА. Ну подрежь. Только чуть-чуть. Ё, налысо, что ли, остричься? Или парик хороший купить? Некогда волосами заниматься. Короткие мне не идут, а с длинными возня. Что посоветуешь?

ЛЮСЯ. Не знаю. Длинные мужчинам нравятся.