Самая неслучайная встреча

Он захотел ударить ее, чтобы не слышать больше этого имени, но сдержался и просто бросил на нее уничтожающий взгляд:

— Назови меня так, как зовешь, когда я в тебе!

Ее зрачки расширились, и злая молния мелькнула в них.

— Нет! Просто признай, что ты подлец!

— Не по рождению, а по природе своей — да, — согласился Ставрос, придвигаясь ближе. — А теперь назови меня моим настоящим именем, моя сладкая. Или я заставлю тебя. Ты знаешь, я могу!

Он был уверен, что сможет заставить ее. Он провел весь медовый месяц в изучении того, как заставить ее издавать самые чарующие звуки.

Она сжала руки в кулаки и взглянула на него.

— Отдай мне мой телефон.

— Ты не будешь звонить своему сторожевому псу каждый раз, когда мы ссоримся.

— Это не ссора! Ты лгал мне.

— Я сказал тебе, что хочу жениться на тебе в этих целях. — Он стоял близко, рядом с ней, но намеренно не дотрагивался до нее. Ее соски, однако, напряглись так, как будто он ласкал их. Ее дыхание изменилось.

— Ты сказал, что хотел…

Он ждал, ощущая удовлетворение от того, что она не может вспомнить, о чем они говорили. Он и сам не мог этого вспомнить.

— Я хочу тебя, — сказал он ей. — Расстегни свое платье.

Она дышала так громко, что он не мог не слышать этого. Ее губы дрожали.

— Для чего ты это делаешь? — спросила она с беспомощным укором.

Он взял ее голову в свои руки и поймал ее губы в свои. Она не сопротивлялась, а, наоборот, пылко ответила на его поцелуй.

Когда ее платье упало на пол, она запустила свои руки ему в волосы. Он расстегнул ее бюстгальтер и начал нежно ласкать ее груди.

— Поставь руки на стену, — приказал он ей.

Она послушалась, а он запустил свои руки ей под юбку и неглубоко проник в нее пальцами.

— Еще? Ты хочешь меня?

— Да! — Она изогнулась, когда он поднял ее юбку до талии и начал ласкать ее округлые ягодицы.

— Теперь скажи. — Он контролировал ситуацию, но прежде всего себя. — Попроси меня, о чем ты хочешь. Попроси меня.

— Надень презерватив.

Он сжал пальцы на ее бедрах, так возбудившись от ее слов, что почти потерял контроль над собой.

А потом он услышал ее стон:

— Пожалуйста, Ставрос…

Глава 6

Когда она проснулась, она лежала в кровати одна. Влажный воздух проникал в спальню из душевой комнаты. Все ее тело запротестовало, когда она поднялась. Она даже слегка застонала, когда поставила ноги на пол.

— Что-то болит?

Она разглядела его в темном коридоре, ведущем из душевой комнаты. Ее сердце вздрогнуло. Она не смогла распознать его настроение.

Он был ненасытен в прошлую ночь. Она чувствовала, что он пытается избавиться от терзающих его мыслей: как будто, занимаясь с ней любовью, он не брал, а отдавал себя. Они оба помогали друг другу избавиться от боли и отчаяния в эту ночь.

Ставрос натянул брюки и достал из шкафа белую рубашку.

— Я подготовил для тебя ванну. В следующий раз скажи мне, если это будет слишком для тебя.

Калли фыркнула:

— Интересно как?

— Ты скажешь: «Ставрос, это уже слишком, давай засыпай», — сказал он и пошел назад в ванную комнату.

Калли стала думать о том, что Ставрос был в состоянии включать и выключать свое желание, как воду в кране, а она сама не умела контролировать себя. Господи, как же она ненавидела себя сейчас!

Он вернулся, и она почувствовала на себе его взгляд.

— Это из-за того, что ты гречанка.

— Ты имеешь в виду отсутствие тормозов?

Он рассмеялся.

— И это тоже! У меня они тоже отсутствуют, но я имею в виду моего деда. Он не одобрил тебя из-за того, что ты гречанка. Он — сын эмигранта. Он любит все американское. Мой отец навещал как-то своих родственников и встретил мою мать. Она была воспитана в греческих традициях и хотела, чтобы мы выросли на ее родине. Мой дед хотел, чтобы мы жили здесь, чтобы мой отец помогал ему расширять аптечную сеть, которую открыл еще его отец. Они открывали лаборатории, получали патенты.

Ставрос выбрал синий галстук и завязал его без зеркала, глядя только на Калли.

— После того как мой отец умер, дед перевез нас сюда и закрыл для нас дверь в Грецию. Моя мать каждый год навещала родственников, а я был в Афинах в командировках, но впервые после смерти отца я появился на острове в качестве рабочего. Мы с сестрами говорили друг с другом по-гречески, и я специально нанял греческого персонального ассистента, чтобы поддерживать язык на должном уровне, но мой дед всегда требовал, чтобы мы говорили с ним по-английски. Он хотел сделать из нас американцев и заставил нас отзываться на американские имена. Я всегда терпеть не мог имя Стивен.

Он снова исчез в ванной комнате, и шум воды прекратился. Ставрос подошел к кровати и нежно поднял Калли.

— Нет, я могу дойти сама!

— Но ты не можешь сидеть здесь голой и думать, что я не подойду и не прикоснусь к тебе, куколка моя.

— А я не просила тебя дотрагиваться до меня.

— Конечно, не просила. Ты сидела и вспоминала, как злилась на меня.

Ставрос поставил ее на ноги перед ванной, полной горячей воды.

Калли обхватила себя руками. Она чувствовала себя совершенно беззащитной, стоя без одежды и разглядывая его безукоризненно завязанный галстук. Все в нем было безукоризненно. По крайней мере, что касалось внешнего вида.