Самая невзрачная жена (СИ)

- Нам пора, да? - уже через миг девушка отвернулась к воротам и, приклонив головку, настороженно рассматривала их. Нервничала.

- Там не обитают зеркальные твари. Это всё-таки храм, - попытался он успокоить почти жену.

- Ничего я не боюсь, - Нала покраснела и наклонила голову ещё сильнее, а принц погладил руку, лежавшую на сгибе его локтя.

- Ах! Ролден, - она почти прошептала его имя, но взяла в себя руки и продолжила: - У меня нет перчаток.

- И что? Забудь.

Он скосил взгляд, невольно остановившийся в вырезе платья. Красивое, дорогое, оно перетягивало внимание на себя, оставляя впечатление роскоши и благородства. Лицо девушки, конечно же, не запоминалось...

Ворота храма, словно дожидаясь конца их разговора, распахнулись, впуская в святой полумрак.

- Мы ждали вас, дети. Следуйте за мной.

Седой храмовник в синем бархатном одеянии повёл их длинным каменным залом между колонн, поддерживавших крестовые перекрытия свода. Шаги отдавались в тишине, а вдоль пути стояли на коленях послушники, одинаково подстриженные, в одинаковых рясах, подвязанных верёвками, босые. Они бормотали молитвы с закрытыми глазами, перебирая каменные бусы, зажатые в кулаках. Этот живой коридор казался Нале бесконечным, а тяжёлый запах благовоний укутал её душной пелериной.

Спохватившись, она сбросила шаль с головы, оставив её лежать на плечах и, кажется, даже услышала тихий смешок Ролдена - лицом он так и остался серьёзен.

В конце зала у ног Жизни и Смерти горели сотни красных и золотых свечей. Каменные изваяния не напоминали идолов из беседки - это были огромные люди! Жизнь была прекрасна: пышное обнажённое тело, скрытое тончайшей тканью, густые косы до пола и милое лицо, с любовью заглядывавшее в душу. Смерть был ужасен. Резкое лицо с огромными глазами, леденившими душу, пугало до дрожи, а меч и когти, казалось, так и хотели вонзиться в кого-то. Его также скрывали только покровы тонкой ткани, очерчивавшие сильное тело, дышавшее жаждой битв.

Между статуями на пьедестале лежала огромная книга, куда вписывали свои имена все, сочетавшиеся браком. И Ролден, и Нала жадно смотрели на девственно чистый разворот, ожидавший новых имён.

Медовый голос храмовника обволакивали благовония, и они втирались в душу. Он, простерев руки к статуям. Грудным голосом читал молитву на древнем языке, посвящённую счастью новой семьи. Слова сливались в единый поток, тонули в терпких ароматах, расписными лентами летали вокруг, касаясь то щеки Налы, то руки. 'Ещё не поздно сбежать!' - зудело подсознание, а ленты молитвы уже холодными змеями льнули к ней.

Ролден заметил, как побледнела Нала: ему самому казался противным пряный до удушливости запах вокруг. А молившиеся послушники вместе с громким речитативом храмовника вызывали головную боль. Нала пошатнулась, но устояла, не шевельнув рукой и не изменившись в лице - только странной решительностью загорелись её глаза, а губы дрогнули, открываясь.

"Проклятая девчонка!" - и принц закрыл ей рот ладонью, пользуясь тем, что послушники стояли с закрытыми глазами, а храмовник - спиной. "Они не могли сделать молитву короче?!" - рычал он про себя, сдерживая ругательства: Нала укусила его в ладонь, схватила, пытаясь убрать преграду. Несносная девчонка!.. Звучали последние слова, голос храмовника становился тише и тише, а Нала перестала вырываться.

Молитва стихла, и Ролден быстро убрал руку от бледного лица девушки: с последним словом исчез шанс отказаться. И в этот момент он был как никогда рад, что на храмовые таинства не допускались праздные зеваки. Плавно повернувшийся храмовник подозвал Ролдена к книге. Обернувшись на Налу (а вдруг сбежит?), кровавого цвета чернилами вписал своё имя, после чего подтащил к фолианту девушку, вставив в дрожавшие пальцы перо. "Неужели вы никого не любите?" - почему-то именно этот вопрос он прочёл в испуганных глазах. Ролден едва качнул головой, и Нала, даже не глядя в книгу, вписала имя, в конце случайно уронив кляксу. Храмовник только тяжело вздохнул.

Они спустились, вернувшись на две каменные плиты - золотую и алую. Храмовник взмахнул руками, и их имена сияющими лентами вырвались из книги, обвились вокруг запястий с метками - принцу досталось имя жены, а ей - мужа. Они вспыхнули, выжигая на коже узор, а потом также быстро улетели обратно в книгу, запечатлевшись там навеки. Запястья чуть-чуть болели...

- Отныне вы муж и жена, - обыденным тоном закончил храмовник, сложив руки на животе.

Ролден, покосившись на него, всё же поцеловал жену в губы, лишь на миг их коснувшись.

- Да озарит ваш путь свет, дети мои, - и старик улыбнулся, протягивая руки.

- Благодарим вас, отец!

Нала и Ролден поцеловали пухлые ладони, встав на колени. А после медленно пошли к выходу, держась за руки. Ворота храма за ними сомкнулись, и Нала с упоением вдохнула свежего воздуха, ощутив, как ласково утренние лучи грели замерзшую кожу. Озноб отпустил, остались только усталость и тоска от обречённости.

- Вы правда никого не любите? - елейным голосом спросила девушка, отворачиваясь от принца.

- Правда. А теперь нас ждёт дворец.