Самая невзрачная жена (СИ)

Нала скосила взгляд на принца. Поджав губы, он порывисто добывал один алый огонёк за другим, следя за плавно порхавшими над золотым пламенем руками невесты. Когда загорелись две последние свечи, они потушили спички в баночке с песком. Принц, словно не давая ни себе, ни ей опомниться, сжал её руки, повернув к себе.

Плавились свечи, и красный свет делал жёстче лицо Ролдена. Налу же освещали золотые блики, и она надеялась, что хотя бы перед лицом богов выглядит красивее, чем есть в жизни. "Готова?" - взглядом спрашивал принц. Девушке оставалось только прикрыть глаза, и тогда их дыхания смешались, а боги услышали клятву, произнесённую одновременно двумя голосами:

- Мы просим вас, предначальные боги, благословить наш союз. Ты, Жизнь, отметь его детьми, что продолжат род. Ты, Жизнь, даруй нам плодородие в землях, чтобы смогли мы прокормить семью. Ты, Смерть, отведи свой меч от наших голов. Ты, Смерть, да не перережь наши нити раньше отведённого, буде мы не прогневаем тебя. Просим вас, Жизнь и Смерть, освятить наш союз. Просим вас! Просим!

Принц сильнее сжал кончики её пальцев. Боги молчали. Побледнев, Нала со страхом смотрела в глаза Ролдена... Но тут пламя свечей дрогнуло, и принц ловко перевернул руки ладонями вверх: с внутренней стороны их запястий проступили контуры четырёхконечных звёзд - алой у него и золотой у неё. Лёгкое жжение сменилось приятным теплом...

- Да будет так навеки, - закончили клятву Ролден и Нала.

В объявшей их тишине мигом погасли свечи, знаменуя конец обряда. Пальцы принца, всё ещё державшие её руки, задевали пульс, и было безумно стыдно за быстро бившееся сердце. А девушка ведь даже дыхания Ролдена не слышала... Она чуть не закричала, когда лба коснулись тёплые губы, после чего её рывком подняли и вывели из беседки.

Герцогиня тяжко вздохнула, увидев божественные метки, а также подавленную дочь, закусившую губу. Герцог же пожал руку принцу и крепко обнял дочь, шепнув что-то ласковое.

Нала и Ролден переглянулись с каким-то отчаянным пониманием: теперь, когда их брак благословили боги, не было пути назад.

С завтрака Нала сбежала в сад под хмурившееся небо. Серость затянула всё вокруг, бросив глубокие, траурные тени на траву и розовые кусты. Когда-то давно она и братья прятались в них от нянечек, кормивших невкусной кашей. Она легко коснулась бутона, раздвигая ветки, и нырнула в открывшийся лаз на другую тропинку. Витая ротонда пряталась от посторонних глаз за живой изгородью, и когда-то Нала также через кусты пробралась сюда и застала старшего брата целовавшимся с миниатюрной блондинкой - теперь его счастливой женой. Гладкий, холодный мрамор покрывали сорванные ветром листики, и девушка устремилась к рощице в дальнем конце сада. В ней, прячась среди деревьев, она грустила в одиночестве, когда среднего брата отправили на службу в дальний гарнизон. В ней же она плакала, когда и младшего брата отправили искать счастья во дворец...

В конце она опять вышла к озеру. Беседка мрачно белела, почти сливаясь с облаками, на противоположном берегу, а на этом носом с песок зарылась маленькая лодчонка. В ней не раз с дочерью плавала герцогиня, непременно напевавшая что-то протяжное и лирическое. И именно на ней катались она и Унтар в тот единственный раз, когда он приехал в гости. Полная луна тогда серебрила водную гладь, лодчонка легко рассекала её, а они смеялись и шутили, придумывая новые созвездия на чёрном бархате неба...

Нала смахнула слезу, прикусив губу. Она не думала, что покинет этот замок, а уж тем более не предполагала, что вместо маленького баронства переедет в королевский дворец. Но... Свершилось. Пора. Нала возвращалась в замок.

- Сиятельная, вам пора переодеваться в дорогу, - склонилась перед ней служанка, а камеристка, пышная, розовощёкая женщина, сурово покивала.

И в самом деле, солнце уже прошло зенит и опускалось, а ведь ещё надо собрать последние вещи и попрощаться с родителями...

Расторопные служанки переодели её в тёмно-синее платье с амазонкой, застегнули пуговицы, расправили складки, сказали, в какой сундук положили плед, если младшей герцогине станет холодно или захочется вздремнуть в пути. Наконец, на заново причёсанные волосы водрузили шляпку с маленькими полями, прикололи шпильками густую вуаль. На руки ей надели белоснежные тонкие перчатки.

На крыльце она обняла отца и мать - последняя обещала явиться к осени в столицу. В который раз ей подставил свою руку принц. И вот, шаг за шагом, она оставляла позади родимые стены, родное гнездо. Шаг за шагом. А она, оказывается, помнила каждую трещинку в каменной тропинке. Каждую веточку каждого розового куста. Точно помнила, сколько шагов до каждого поворота... Не удержавшись, Нала потянулась к розе, проведя пальцем по лепесткам - но затянутая в тонкий шёлк кожа всё равно не ощутила их бархатистости. Отдёрнув руку, девушка уставилась в землю.

- Сиятельная, я понимаю, что это, возможно, не самый радостный день в нашей жизни, но давайте не делать вид утопленников?