Самая подходящая леди (ЛП)

Кэролайн наклонилась и зашептала заговорщическим тоном, хотя понять, почему, не представлялось возможным, поскольку единственным человеком, находящимся поблизости, был Алек, и он прекрасно мог слышать все, ею сказанное.

— Я пригласила множество вполне подходящих джентльменов, — сообщила хозяйка Октавии. — Вы, моя дорогая, замечательно проведете время.

И снова повернулась к Алеку, выгнув одну бровь и внимательно его рассматривая.

— Мне говорили, вы провели сезон в Лондоне, но я вас почти не видела.

— Обычно он перепоручал меня двоюродной бабушке, — с усмешкой доложила Октавия.

— Только не говорите об этом Хью, — предупредила Кэролайн Алека. — Я сказала ему, что вы лично повсюду сопровождали Октавию. — Октавии же она добавила: — Я должна была заставить брата почувствовать себя виноватым. Надеюсь, вы не возражаете.

— Нисколько, — ответила Октавия, явно польщенная тем, что Кэролайн упомянула ее в этой уловке.

— Ну что ж, — продолжила Кэролайн, — так где же двоюродная бабушка Дарлингтон?

— Она задержалась в Лондоне, — пояснила Октавия. — Дело в том, что день отъезда совпал со встречей Общества коллекционеров птиц, которые происходят дважды в месяц. Так что она приедет вечером.

— Она коллекционирует птиц?

— Как-нибудь спросите у нее самой, — предложил Алек.

— Не вздумайте, — вставила Октавия, бросая на брата свирепый взгляд. — Если только действительно не хотите обо всем этом услышать.

— Признаюсь, я заинтригована…

— Она набивает чучела, — уточнил Алек.

— О нет, она этого не делает, — воскликнула Октавия. И посмотрела на Кэролайн: — Он просто ходячая неприятность. Вредитель на теле общества.

Кэролайн рассмеялась.

— Почти все братья таковы. Говорю же вам, совершенно не знаю, что делать с Хью.

— И все же он здесь? — поинтересовался Алек. Он не виделся с другом уже несколько месяцев.

— Где-то на конюшнях, — ответила Кэролайн.

— Ну конечно.

— Вот именно. — Она закатила глаза, но затем вновь вернулась к роли хозяйки. — Уинтерс покажет вам ваши комнаты. Октавия, я поселила вас с двоюродной бабушкой Дарлингтон. В самую розовую из всех спален. Надеюсь, вы не против? Алек, а вас рядом с Хью. — Она слегка махнула рукой куда-то в глубину огромного дома.

— Пойду-ка поищу Хью, — сказал Алек и взглянул на Октавию. — Ты сможешь обойтись без меня?

Октавия, казалось, обиделась, что он смутил ее подобным вопросом перед Кэролайн.

— Конечно.

— В западном салоне уже собралась небольшая группка молодых леди, — доложила Кэролайн. — Обмениваются всякого рода слухами.

Октавия усмехнулась.

— Тогда я сразу отправлюсь туда.

— Я же спасаюсь бегством. — Алек не мог себе представить, что существует нечто еще более кошмарное, чем собранные в одной комнате молодые леди, охваченные лихорадкой всевозможных сплетен. К счастью для него, лицезреть это зрелище он был вовсе не обязан. Так что Алек вышел на улицу и, миновав подъездную аллею, двинулся к конюшням. Снова видеть Хью — это прекрасно. Они подружились еще в Итоне, затем вместе учились в университете, но по окончании учебы встречались лишь время от времени. Алек обычно жил в городе, Хью же чаще всего находился там, где и его лошади. То есть, вовсе не в городе.

Что-то тихо про себя напевая, Алек подошел к впечатляющих размеров конюшням. В нос ударил запах сена и навоза, и он улыбнулся, когда к ним добавился парфюм «потная лошадь». Сам Алек получал удовольствие от верховых прогулок, как и любой мужчина, и, конечно же, охотно посещал скачки и всякого рода охоту, но никогда не мог до конца понять одержимости Хью коневодством. Однако Алеку страсть друга нравилась. Хью не был бы Хью, если б не пас свой табун, как ревнивый жеребец.

— Хью! — позвал Алек, открывая дверь. Откуда-то из дальнего стойла раздалось ржание, сопровождаемое ругательствами, которые в свою очередь вызвали новое ржание, являющееся, как предположил Алек, ничем иным, как лошадиным ругательством.

— Хью? — снова позвал Алек.

Из стойла высунулась голова.

— Дарлингтон! — воскликнул Хью. — Рад тебя видеть!

— Взаимно. — Алек и не подумал поправить друга, назвавшего его старым именем. Ему даже польстило, что Хью по-прежнему обращался к нему как к Дарлингтону. Это так прекрасно и привычно, словно они все еще мальчишки, имеющие обязательства только перед наставниками и друзьями. Алек подошел ближе и вгляделся в лошадь. — Это тот самый жеребец, о котором судачит половина Лондона?

— Умная половина, — уточнил Хью.

— Робеспьер?

— Ришелье.

— Ну да, конечно, — пробормотал Алек.

Хью вернулся к работе, он… хм, честно говоря, Алек не совсем понимал суть его действий, но, похоже, жеребцу они были не по нраву. Алек отошел назад. Он видел несчастных, которых лягнула лошадь. И совершенно не стремился испытать подобное на своей шкуре.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Хью, даже не взглянув на друга.

— Ты меня пригласил.

— Э-э?

— Твоя сестра. Читай — ты сам.

На что Хью поднял голову и с искренним удивлением посмотрел на друга.

— Да наступят ли такие времена, когда, говоря о наших сестрах, перестанут иметь в виду и нас самих?

— Это вряд ли, — с сожалением заметил Алек.