Самая подходящая леди (ЛП)

Не прошло и недели с начала сезона, а мисс Гвендолин Пэссмор уже объявили бесспорной жемчужиной высшего света. В ее честь слагались сонеты, газеты называли ее Лондонской Венерой, и сам сэр Томас Лоуренс[2] умолял ее позировать ему.

Мать Гвен пребывала в полнейшем восторге.

Гвен же чувствовала себя несчастнейшим созданием.

Ей были ненавистны толпы, ненавистна необходимость вести беседу с людьми, которых она не знала. Ей не нравилось танцевать с незнакомцами, да и просто одна мысль о том, что она находится в центре чьего-то внимания, приводила ее в ужас.

Немало времени провела Гвен, забиваясь в угол очередного бального зала и пытаясь остаться незамеченной.

Ее мать только и знала, что повторять:

— Улыбнись! Да улыбнись же хоть чуть-чуть! — Либо: — Будь же повеселее!

Гвен хотелось угодить родителям. Она и рада бы стать одной из тех девушек, что смеялись и флиртовали, и веселились от души на всех приемах, но ей было вовсе не весело.

В июне Гвен начала подсчитывать дни, оставшиеся до конца сезона. В июле, пристально вглядываясь в календарь, твердила себе: «Скоро, уже совсем скоро». Затем наступил август (чистое мучение), за ним сентябрь, а там…

— У меня прекрасные новости! — ворвалась в ее комнату матушка.

Гвен не отрывала взгляда от своего альбома. Рисовала она не слишком хорошо, но тем не менее любила этим заниматься.

— Что такое, мама?

— Мы приглашены на загородный прием!

— Загородный прием? — эхом отозвалась Гвен. В животе зашевелились леденящие щупальца страха.

— О да! Нас пригласила маркиза Финчли. Это ли не замечательно?! Прием состоится через две недели.

— Я думала, что на следующей неделе мы уже уедем домой. — И не важно, что лондонский особняк тоже носил их семейное имя, домом Гвен всегда считала Фелсворт, огромное, хаотичное поместье в Чешире, — там она выросла.

— Финчли-мэнор находится в Йоркшир-Дейлс[3]. Как раз на пути в Фелсворт, — начала втолковывать ей мать. — Мы просто побудем там несколько дней. Приятно проведем время. Очень удачно, что мы сможем сделать в пути такую остановку.

А разве их поездка настолько уж длительная? Всего-то и надо, что пару раз переночевать на постоялых дворах. Но Гвен даже не сделала попытки заикнуться об этом. Так же как не стала уточнять, точно ли на пути к Чеширу лежит Йоркшир. Это ничего бы ей не дало: раз ее мать что-то задумала — никакие доводы тут не помогут.

«Прием в загородном доме», — грустно вздохнула Гвен. И тут же утешила себя, что не может же это быть хуже лондонского сезона.

— Леди Финчли написала, что там будет Бреттон, — доложила матушка, выставив перед собой письмо так, словно обладала ценным юридическим документом. — Мне кажется, Гвенни, мы близки к тому, чтобы получить долгожданное предложение. Похоже, нам представился удобный случай склонить Бреттона к этому решительному шагу.

Это был как раз один из моментов, когда Гвендолин спрашивала себя, в одном ли и том же мире живут они с матерью. Поскольку в ее-то мире было почти очевидно, что герцог Бреттон вовсе не близок к тому, чтобы сделать ей предложение. Хотя, вероятно, поступи он таким образом, и она ответила бы «да». Гвен вполне могла представить себя в роли герцогини. Ей почему-то казалось, что герцогини могут делать все, что пожелают.

Забавно стать этакой эксцентричной особой.

Да и герцог казался ей достаточно приятным человеком. Очень солидным и ужасно умным.

— Мне необходимо написать леди Финчли. Я желаю знать, кто еще к ним приглашен, — заявила мать Гвен, и ее глаза хитро блеснули. — Возможно, ее брат… лорд Брайерли, ну, ты же его знаешь.

Гвен знала. Она отлично вызубрила «Дебретт»[4]. Намного проще поддерживать с кем-либо беседу, если знаешь, кто есть кто, и как они между собою связаны.

— Интересно, кто же, — продолжала размышлять матушка. — Не могу представить никого, с кем бы лорд Финчли находился в приятельских отношениях. Хотя, очень может быть, список приглашенных составляла его жена. — Мать наклонилась и погладила дочь по руке. — Знаю-знаю, милая, ты совсем не любишь подобные увеселения, но, обещаю, там будет не столь уж ужасно. Загородные приемы совершенно отличаются от лондонских. На них всегда более домашняя атмосфера. Под конец ты непременно сдружишься со всеми.

«Если принять во внимание мой опыт общения с молодыми леди из общества, — едко подумала Гвен, — такое предположение чрезвычайно сомнительно». Она посмотрела в свой альбом. Там красовался кролик. Не пририсовать ли ему уродливый оскал. Злобный маленький кролик. Пре-вос-ход-но!

— Итак, — гнула свою линию ее мать, — мы должны успеть приобрести для тебя новую амазонку и, возможно, три новых дневных платья. О, как же я рада, что леди Финчли пришла в голову такая мысль. Я безмерно благодарна ей за эту последнюю для тебя возможность познакомиться с еще несколькими джентльменами.