«Самая сладкая ложь»

Лия посмотрела на Констатина. Он говорил о магистерской диссертации с улыбкой ребенка, который получил желанную игрушку или любимую сладость. На его лице прочно поселилось выражение абсолютного, безграничного счастья, и счастье это было таким заразительным, что у нее тоже появилась мысль об учебе.

– Если бы я получила профессию, которая мне нравилась, то я бы с радостью написала диссертацию, – сказала она со вздохом.

– Ты можешь получить эту профессию сейчас, тебя никто не останавливает. Если я надумал получить вторую степень в тридцать четыре, ты можешь поступить еще раз. Что ты думаешь о литературе?

– А что я буду делать по степенью по литературе?

– Преподавать. Если уж ты во что бы то ни стало хочешь работать, я был бы рад, если бы ты выбрала более-менее спокойную профессию. Никакой юриспруденции или, упаси Боже, финансов.

Лия рассмеялась.

– Да уж, учитель – это очень спокойная профессия!

– Зато она обогащает духовно. Как тебя, так и других.

– Ты представляешь меня в роли учителя?

– Из тебя выйдет отличный преподаватель.

Константин положил документы в бардачок и повернул ключ зажигания.

– Я хотела сказать тебе спасибо за то, что ты попросил Фридриха мне помочь, – снова заговорила Лия. – Без него я бы точно увязла во всех этих бумагах…

– Не будем об этом, – покачал головой он. – Лучше поговорим о том, чем мы будем заниматься в Швейцарии. А нам осталось пара недель для того, чтобы решить. К тому времени мы окончательно разберемся с рабочими делами, я подпишу твое заявление об увольнении, и все будет хорошо.

– Если честно, мне совсем не хочется ехать в Дамаск в очередной раз, – призналась Лия. – Пусть и с Махметом, а не только с Яфит.

Константин вырулил на дорогу и направился к выезду из города.

– Ты должна понимать, моя девочка, что есть вещи, над которыми я не властен. Я и так поднял на уши десятка два людей и воспользовался большинством своих связей для того, чтобы ты смогла уйти как можно быстрее. Обычно заявления об увольнении по собственному желанию у нас рассматривают как минимум три месяца, а потом еще долго мучают желающего уйти и приглашают его на длинные беседы. Потерпи немного. Пару недель, максимум – месяц, и ты будешь свободна.

Всю дорогу до дома ее матери Лия молчала. Когда Константин притормозил у подъезда, она спросила осторожно:

– Может, ты поднимешься и познакомишься с мамой?

– И как ты меня представишь? Мама, это мой начальник? Это мой любовник, из-за которого я решила бросить мужа?

Она опустила голову.

– Тебе придется представить меня как любовника, из-за которого ты бросила мужа, – продолжил Константин. – Если не ходить вокруг да около, дорогая, эта идея мне не нравится. Я обязательно познакомлюсь с твоей очаровательной мамой, но не в этот раз.

… Мать Лии, немолодая, но до сих пор привлекательная женщина со слегка осветленными кудрями и мягкими чертами лица, накрывала к ужину.

– Милая, – позвала она, – хватит наводить красоту, а то мужчины будут сворачивать головы, глядя на тебя. Мясо остынет!

Лия стояла у зеркала и причесывала влажные волосы.

– Я сейчас, мама, – ответила она. – А мужчины шеи сворачивают уже сейчас. Так что бояться нечего.

– Значит, они будут поворачивать их на триста шестьдесят градусов. Тебе не жаль бедняг?

– Вовсе нет. – Лия села за стол. – Что со мной будет, если я примусь жалеть всех мужчин? Одного я уже пожалела, и вот что из этого получилось.

Мать Лии покачала головой.

– Ох, дорогая, – сказала она. – Я советую тебе подумать. Не руби с плеча.

– Я не рублю с плеча, мама. Этот брак был ошибкой с самого начала.

– Ну, а когда ты познакомишь меня с твоим новым ухажером?

Вилка выскользнула из пальцев Лии и спикировала на пол.

– Мама! – сказала она с упреком, ныряя под стол и поднимая непокорный столовый прибор. – О каких ухажерах ты говоришь?

– О тех, которые подвозят тебя до дома, – ответила та. – Или ты думаешь, что я настолько стара, что ничего не вижу? Я хочу, чтобы ты поняла: я не осуждаю тебя. Ты взрослый человек, и не мне говорить тебе, что делать. Но я хочу, чтобы ты думала перед тем, как что-то предпринимаешь.

Лия принялась за еду.

– Я понимаю, мама. Но я все обдумала.

– Так когда же ты познакомишь меня с этим джентльменом? Константин, так его зовут, верно?