«Самая сладкая ложь»

– А здесь, – продолжил Константин, взяв очередную папку, – есть то, что вам не понравится, сэр. Это имена сотрудников, которые передавали информацию группировке «37». Некоторые из них уже тут не работают, некоторые – обычные служащие, а на несколько имен я бы посоветовал вам обратить пристальное внимание. Взамен Мустафа попросил у меня дать его женам и детям беспрепятственно уехать из страны, а также выписать им чек на определенную сумму.

– И яд. Для того, чтобы у него была возможность умереть с честью, – закончил господин директор.

– Так точно, сэр.

Боаз по-прежнему изучал бумаги и жесткие диски.

– Это бомба! – заявил он. – Теперь у нас в руках вся группировка! Ненормальный! Почему ты молчал?!

– Вероятно, потому, что вы не верили мне, майор, а я не видел смысла вас в чем-то убеждать.

Господин директор поднялся и подошел к Константину.

– Капитан, я виноват перед вами. – Он посмотрел на Боаза. – Майор, примите надлежащие меры в отношении сотрудников, чьи имена значатся в этих списках. И позовите доктора Мейер. Думаю, нам следует сообщить ей последние новости.

Боаз безмолвно кивнул и вышел. За ним отправился и секретарь – офицер, который уже успел собрать материалы дела.

– Вы, Гилад, – сказал господин директор, обращаясь к лейтенанту Гордону, и тот вздрогнул, услышав обращение по имени, – хоть и совершили недостойный аналитика поступок, но помогли нам пролить свет на это дело. Так что история о том, что вы взломали самый надежный сейф в этом здании, останется между нами. Сейф капитана Землянских еще никому взломать не удавалось. Впрочем, – нахмурился он, – почему капитана? Конечно же, майора. И, Гилад, разумеется, капитан Гордон. Но никак не лейтенант.

… Услышав скрип открывающейся двери, Габриэль повернула голову. Некоторое время она изучала гостя, после чего снова повернулась и стала разглядывать стоявший перед ней стакан с водой.

– Чего ты хочешь? – спросила она негромко.

Константин подошел к ней и, повесив плащ на спинку стула, сел напротив.

– Меня уже допрашивали, – сказала Габриэль, не поднимая глаз.

– Ты голодна?

– А ты пришел для того, чтобы пригласить меня на ужин?

На стол лег большой светло-зеленый конверт.

– Здесь паспорт на твое новое имя, билет до Парижа в один конец и подписанный чек. У тебя есть двадцать четыре часа для того, чтобы покинуть страну.

Габриэль рассмеялась и положила руку на конверт.

– Покинуть страну? Как ты это себе представляешь? Меня арестуют в аэропорту.

– Технические проблемы буду решать я. Но у тебя есть только двадцать четыре часа. Ни минутой больше.

– Ты хочешь сказать, что сейчас я могу подняться и уйти, и меня никто не остановит?

– Именно так. Угощайся. Я знаю, сигареты у тебя забрали.

Габриэль закурила и сделала пару нервных затяжек.

– Не понимаю, зачем ты это делаешь, – сказала она. – На твоем месте я бы сделала все, чтобы упрятать меня подальше. Хотя тебе не пришлось бы ничего делать – это и так произошло бы.

– Мы договаривались, что поможем друг другу. Ты помогла мне, а я выполнил свое обещание.

Она вздохнула.

– Если бы тогда, давным-давно, все прошло гладко, меня бы здесь не было. Мне не надо было в это ввязываться. Я чувствовала, что из этой ямы мне уже не вылезти, но что-то заставляло меня дергать тигра за усы. В этом месте всегда окажется кто-то, кто умнее тебя. А как ты узнал про Париж?

– Как-то я заметил, что вы с Гиладом занимаетесь французским. Тогда я не придал этому особого значения, но потом понял, что к чему.

Габриэль забрала конверт.

– Все это гадко, – сказала она. – Так не должно было произойти.

– Уже ничего не изменить, хорошо это или плохо. Мне пора идти. Надеюсь, твои мечты сбудутся.

– Я хотела сказать тебе спасибо, – проговорила она тихо. – И… попросить у тебя прощения.

– Я попрошу, чтобы тебя проводили до выхода. Может, тебя подвезти?

– Нет-нет, – покачала головой она. – Я закажу такси. Думаю, тебе нужно отдохнуть.

Константин поднялся и взял плащ.

– Я желаю тебе удачи. Вне зависимости от того, как повернется твоя жизнь.

– Спасибо. И тебе тоже удачи. – Габриэль снова вздохнула и опустила глаза. – И… я думаю, что у тебя все будет хорошо. Я чувствую, если говорить точнее. А я доверяю своей интуиции. Как бывший оперативник.

– Счастливо, сержант.