Самая снежная ночь (СИ)

— Тебе совсем не хочется обсудить сроки нашего прибытия? — уже не скрывая недовольства, нахмурился Трандуил. — Или, например, меню на ужин?

— Мы идём строго по курсу, Леголас сказал, что плыть ещё около недели, а на ужин будет рыба, и я хочу её пожарить, а не есть твою уху, — постаравшись скопировать его движение бровей, я только пожала плечами на незнакомое, похожее на ругательство слово. — Ну так что там с вашими флюидами: до брака в чести только целомудрие?

— Скорее да, чем нет, однако некоторые вольности не возбраняются, если нести ответственность за свои поступки и не давать новую жизнь, когда не испытываешь сердечной привязанности и не готов вступить в брак.

— Справедливо. Зачем вы делали девушкам детей, если не собирались на них жениться, и можете контролировать зачатие?

— С эллет можем, а вот с аданет — нет. Сейчас люди называют это залётом, — поморщившись, как от зубной боли, Владыка прищурился, когда я удивлённо округлила глаза. — Поначалу мы не знали, что такое возможно, и соблазнить аданет казалось лёгким выходом для кипящих в мужской крови страстей.

— Разумеется, ей ведь проще мозги запудрить, а, наигравшись, можно и бросить, на эльфийке пришлось бы жениться, — мне не удалось скрыть осуждения в голосе, и ему это явно не понравилось. — Так значит, Халет залетела от Карантира, а он её бросил?

— Нет. Это она его бросила. Была слишком горда и ставила интересы халадинов превыше собственных; покорность и зависимость от решений мужа были ей не по нраву.

— Получается, он не был виноват? — дождавшись кивка, я задала вопрос, который Трандуил и так уже услышал в моих мыслях. — Тогда за что такое суровое наказание?

— Не за что, а почему, — поправил он меня, — остальные братья слишком увлекались подобными похождениями, и чаша терпения Валар была переполнена, внебрачный сын Карантира и Халет стал последней каплей.

— Они попали под раздачу?

— Можно и так сказать.

— Неужели сыновья Феанора были настолько несдержаны в своих страстях, что о честности с девушкой не могло быть и речи? Женился, кажется, только Куруфин?

— Старший, Маэдрос, тоже был женат, это был очень скандальный союз, в который мог вступить только феаноринг. Но превыше всего он всегда ставил свою Клятву.

— В книгах об этом ничего нет, — положив голову на плечо Трандуила, я попыталась вспомнить всё, что знала про своих пламенных родственников. — Расскажешь?

— Это не имеет никакого отношения к твоему рождению.

— А рождение твоего сына? Неужели, ты рискнул, зная о возможной каре?

— Можешь не верить, но это так, — кажется, мой муж настолько устал от этого разговора, что скрипнул зубами. — Я был молод, самонадеян и заносчив. Мне казалось, что Валар обозлились исключительно на феанорингов, думал, что до меня им нет никакого дела, считал себя выше этого.

— И поплатился?

— Сполна, — вздохом показывая, как устал от вопросов, он поднялся с кровати и потянул меня за руку к двери каюты, в углах которой начинал сгущаться липкий сумрак — первый признак грядущей ночи. — Пойдём, ты собиралась жарить рыбу.

Да уж, готовить ужин всё же более лёгкое занятие, чем пытаться понять, кто больше накуролесил: нолдор или синдар. Но со временем я обязательно во всём разберусь.

========== Глава 21. На другой стороне радуги ==========

Зимнее море в штиль завораживает, а когда с внезапно темнеющего неба начинают падать пушистые хлопья снега, то кажется, что весь мир схлопнулся до размеров стеклянного ёлочного шара, внутри которого ты находишься.

Прежде мне никогда не доводилось уходить в круиз или даже просто кататься на речных трамвайчиках, поэтому бесконечная, простирающаяся до самого горизонта тёмная гладь будила в сердце благоговение, а больная, измученная душа находила холодное умиротворение, исцеление, в котором так нуждалась. Знаю, окутывавший меня коконом покой возник не только благодаря морской стихии и тихому плеску волн, свою руку к нему приложил Трандуил. Недавно он сказал, что во мне всё ещё очень много человеческого, поэтому все эмоции вырываются наружу, и столько слёз. Эльфы скорбят иначе — они замыкаются в себе и тихо варятся в своих бедах. Пока не взорвутся, наверное. По мне так лучше выплакаться вволю, а потом уж, в который раз смирившись с неизбежным и уже случившимся, учиться быть хладнокровным эльфом. Хотя вряд ли у меня это получится: я ведь потомок пламенных нолдор, а не флегматичных синдар.

Поймав в ладонь несколько снежинок, я удивилась остроте их граней и яркому искристому сиянию, которое быстро обернулось холодной растаявшей влагой. Снег действительно сверкал. Не так, как в сильный мороз, а так, словно в преломлениях снежных граней отражалась радуга.

— Трандуил, — мне нестерпимо захотелось, чтобы Владыка увидел это искрящееся чудо.