Самая страшная книга 2018

– Знаете, я скептически отношусь к подобным вещам. Но ребенок разговаривает ночами. Он непонятным образом перебирается из кроватки в манеж и несет всякую зловещую околесицу. При том, что днем на пике красноречия он выдает не больше чем «ам» и «а-а». Во время озарений его глаза темнеют, а голос садится на четыре октавы. Это выглядит не только странно, но и страшно.

– Он угрожает вам?

– Да.

– Он говорит с кем-нибудь еще?

– Нет. Теперь уже нет.

– Ну что ж. Берите сына на руки и подходите.

– Не уверен, что смогу.

Ее брови чуть приподнялись.

– Не хотите вылить испуг? В вашем случае это было бы очень полезно.

– Спасибо, не стоит.

– Ладно.

Корзина с ребенком перекочевала на стол. У изголовья появился деревянный крест со слишком большим для настоящего рубином в середине. Женщина взяла в руки толстую черную книгу с золотым тиснением. Читать можно было с любой страницы – все равно ни черта не понятно.

«Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим…»

Спектакль в театре одного актера длился чуть меньше часа. За это время демон внутри Артема никак не проявил себя. Не было истошных криков, вытаращенных глаз и вывернутых суставов. Ровным счетом ничего. Как Игорь и предполагал. Приобретенная за тридцать миллионов проблема не могла иметь решение стоимостью в четыре тысячи. Избавление должно было стоить дороже. Намного дороже.

Женщина отвернулась, чтобы задуть свечи, и сказала почти шепотом:

– Избавьтесь от него, или он избавится от вас.

Игорь застыл на месте.

– Что вы сказали?

– Я говорю, два часа ребенка не кормить.

– Нет. До этого.

– И на земле как на небе.

Возможно, это была часть программы. Сказать что-нибудь неожиданное и пугающее. Но не настолько же, черт бы тебя подрал!

Игорь взял корзинку с сыном, расплатился и вышел.

23

– В среду ты должен принести мне кошку. Запомни, не кота, а именно кошку. Цвет не имеет значения. В коробке. Туда же положи кухонный нож.

За окном шел дождь. В темноте не было видно ничего, кроме чуть светлеющего квадрата окна. Голос звучал как будто со всех сторон. Игорь стоял на середине комнате. От мысли, что собеседник вдруг окажется рядом, внутри все холодело. Возьмет его за руку и… Дальше мысль не шла, остановившись на краю сознания перед пропастью первобытного ужаса.

– Я хочу, чтобы ты искупал ее прежде, чем сунул в коробку. Да. И еще. По поводу воскресной поездки. Забавно, конечно, стать крещеным демоном. Я ценю юмор. Но это последнее предупреждение. Больше не будет. Если ты еще раз попробуешь сделать что-то подобное, я убью тебя. И если ты не принесешь мне кошку, я сделаю то же самое. А теперь вон отсюда. Немедленно.

Он убил Анну. И весьма вероятно, рано или поздно убьет его. Ноги сами вынесли его к лестнице.

На кухне Игорь открыл ящик стола и взял нож.

Если бы голос сверху вдруг спросил его, зачем он это сделал, он бы ответил, что приступил к выполнению заказа и начал собирать коробку. Возможно, это дало бы ему сил подняться в детскую снова. Теперь уже с ножом в руке. И плевать на темноту, он бил бы на ощупь. Но. Нет. Его никто ни о чем не спросил.

Что ты задумал? Ты серьезно? Ты сошел с ума. Это всего лишь ребенок. Немного необычный, перенесший тяжелую болезнь ребенок. Даже если двойник. Все равно. Это ребенок. Твой ребенок.

Избавься от него, или он избавится от тебя.

24

Он не был на рынке, наверное, лет десять. Продукты они с Аней покупали в «Ленте», одежду – в «Красной Площади».

Народу было не протолкнуться, но он чувствовал себя в офлайне. Как сказал Толстой, «Все счастливые семьи счастливы одинаково. Все несчастные – несчастны по-своему». «А значит, одиноки», – добавил бы от себя Игорь. Горе превращает людей в изгоев.

С утра звонил Алексей. После шести вызовов пришло СМС. «Все кончено. Если сможете, приезжайте завтра в офис. Буду там до обеда». Это означало, что суд принял решение о банкротстве. Банк отказал в кредите. Платить зарплату по-прежнему нечем.

На металлическом ларьке висела выцветшая надпись «Сад и огород». Грязный дощатый пол внутри прогнил. На залапанной жирными руками витрине лежали цветастые пакетики с семенами, бутылочки с жидкими удобрениями и коробочки с тем, что он искал. Под коробочками лежали рукописные комментарии. «От медведки», «от клопов и муравьев», «от тараканов».

– Слушаю вас.

Игорь поднял голову и увидел толстую тетку в пуховой куртке. В голове родился интересный вопрос: «А есть что-нибудь от детей?» Он некоторое время молча смотрел ей в глаза, пытаясь угадать, ухмыльнулась бы она в ответ или покрутила бы пальцем у виска.

– Есть от крыс? – спросил он вслух.