Самая страшная книга 2018

– По зарплате большой долг вышел?

– Полмиллиона. Как только разблокируют счет, задолженность закроют. Конкурсным назначили какого-то парня из Ростова. То ли Савенко, то ли Савченко. С понедельника начнут работу оценщики. Я уверен, что стоимости активов, даже с поправкой на коррупционную составляющую, хватит, чтобы рассчитаться со всеми. Пострадавшим в этой ситуации окажетесь только вы.

– Это всего лишь деньги. Спасибо за работу. Чтобы сохранить предприятие, ты сделал все, что мог. А я сделал все, чтобы его развалить. В этом смысле, банкротство – моя победа.

– Все шутите?

– А что мне остается.

Он протянул руку Алексею, и тот крепко пожал ее.

– Ну, я пойду. А вы?

– Тонущий корабль капитан покидает последним. Если только он не решил пойти ко дну вместе с ним.

28

После работы Игорь заказал стол на пятницу в «Арлекино». Не самое удачное название для заведения, где решено устроить поминки, зато тут отличная кухня и просторный зал. Когда все разойдутся, он поговорит с братом. Расскажет ему свою историю. Андрей поможет, чем бы вся эта чертовщина ни была.

Домой он приехал в шесть. В прихожей воняло рвотой. Запах шел из туалета.

– Это все утренние сосиски, – сказала Наталья. Вид у нее был виноватый и растерянный. – Пачка две недели открытая в холодильнике пролежала. Но мне уже лучше. К завтрашнему дню оклемаюсь.

– Очень на это надеюсь, – ответил Игорь.

Наверняка есть какой-нибудь антидот. Но не может же он сказать няньке, что в бутылке был фосфид цинка!

– Стиральную машинку я загрузила. Поставила на двойное ополаскивание. Часов до одиннадцати крутить будет. Нос Теме закапала. Левая ноздря совсем не дышит. Ну вроде все. До завтра.

Она выдавила мученическую улыбку.

– До завтра, – ответил Игорь, решительно отмахнувшись от кружившей в голове мысли, что это их последняя встреча. Продавщица из «Сада и огорода» обещала стопроцентную эффективность.

Он переоделся, поужинал холодным супом и отправился в кабинет. Сегодня он ляжет спать здесь, в единственной комнате, где можно запереться.

Игорь включил ноутбук, проверил почту, посмотрел погоду и новости. Потом вспомнил про кошку. В течение дня он несколько раз возвращался к мысли о ней. Проходя мимо мусорных баков, как будто даже присматривал подходящую. Серая или черно-рыже-белая. Он бы остановился на второй. Гарантированный результат. Трехцветными бывают только кошки. Он посмотрел на часы в левом углу экрана. Половина девятого. Еще не поздно все исправить.

Нет. Хватит. Больше никаких кошек и никаких коробок. Все это зашло слишком далеко. Сегодня кошка – завтра лошадь – послезавтра человек. (Ха-ха-ха. Как раз с человеком все просто. Он всегда под рукой. Достаточно спуститься вниз по лестнице.)

Хватит гонять в голове всякую чушь! Нет никаких демонов. И никому не нужны твои кошки. Есть ты. У тебя долго болел сын. У тебя погибла жена. И у тебя проблемы с психикой. Возможно, глубокие. Возможно, даже неустранимые. Но никаких демонов в теле ребенка не существует!

– Где кошка? – закричал голос сверху.

Дыхание перехватило, как будто Игорь спрыгнул с девятиэтажного дома. Показалось. Мне это показалось.

– Где чертова кошка? – словно прочитав его мысли, повторил голос. – Немедленно неси ее сюда.

Часы на стене показывали без четверти полночь.

Не существует?

Настало время встретиться с ним лицом к лицу. Возможно, то же самое думала Анна за десять минут до прыжка из окна. Положите с ней рядом этого проклятого ребенка. И моего зятька, который все это устроил.

– Ты меня слышишь? Немедленно иди сюда.

Ты не смог избавиться от него. Теперь он избавится от тебя. Больше звать он не станет.

Игорь достал из ящика канцелярский нож. Господи. У меня было не меньше трех недель, чтобы обзавестись оружием. Почему снова этот дурацкий ножичек?

Вместо того чтобы подняться по лестнице, он запер дверь и сел обратно в кресло.

Обороняться легче, чем нападать.

Ты сделал это исключительно из тактических соображений?

Он прислушался к тишине. В ушах звенело.

А вдруг следующий раз он крикнет не сверху, а скажем, из-под дивана? Что ты будешь делать тогда?

Игорь наклонился, чтобы заглянуть под диван, и тут в дверь постучали.

Тук-тук-тук. Словно три кома грязи упали на крышку гроба.

Это я, папочка.

Кончик зажатого в руке ножа запрыгал, как стрелка осциллографа перед землетрясением.

Сын? Нет. Мой сын лежит, завернутый в полиэтиленовый пакет, в земле у какого-то дачного поселка. А то, что стоит за дверью, – это что-то совсем другое. Не отзываться. Ни в коем случае не отзываться.