Самая страшная книга 2018

– Делай все так, как скажет Швед.

Она вдруг обняла Антона, и Антон едва не отпрянул от неожиданности. Это было совсем уж странно.

– Дело дрянное, Антон.

Швед сосредоточенно вел, следуя за черным автомобилем неприветливого типа.

– Куда мы едем?

– В следственный комитет.

– Да что случилось? Почему вы все молчите?

– Узнаешь. Сначала ты должен мне все рассказать. Честно. Что произошло вчера?

Швед относился к Антону с прохладцей, и, хоть всегда старался ее скрыть, от этого она становилась только заметней. Антон был слишком похож на отца и служил лишним напоминанием выбора матери не в пользу Шведа. Но сейчас в его тоне не было ничего предвзятого. Антон впервые наблюдал Шведа-адвоката, профессионала со ставкой несколько сотен долларов в час.

– Да нечего рассказывать. Я ничего не сделал, – Антон нервничал. Ситуация становилась все непонятнее, но было ясно, что дело плохо.

– Не юли, – резко оборвал Швед. – Слушай меня. Ни с чем не соглашайся, ничего не подтверждай. Главное, не подписывай. Я буду рядом, буду помогать. Но ты должен все рассказать, причем быстро. Мы будем на месте через четверть часа. Рассказывай.

Никакого смысла врать Антон не видел. Пока они ехали, он торопливо изложил Шведу все, что мог вспомнить, начиная с того момента, как сел в автомобиль к Мулиному отцу, и заканчивая сегодняшним пробуждением.

Часом позже Антон повторил эту историю типу, который наконец представился (старший следователь Гущин Андрей Степанович), в кабинете, настолько похожем на сериальные декорации, что поверить в реальность происходящего никак не удавалось.

«Мы просто побеседуем, – жестко сказал Гущин. – Вас ни в чем не подозревают». Солнце било в глаза, кабинет нагревался, Антон не понимал, что происходит. Он раз за разом повторял историю, честно стараясь не упустить никаких важных деталей. И, как бы ему ни хотелось впутывать в непонятное дело мужика с газиком, Швед настоял, чтобы Антон рассказал и про него.

Гущин кивал, что-то черкал в блокноте, без конца пикируясь со Шведом на предмет прав и обязанностей.

Когда Антон окончательно одурел от их перепалки, пропитанного пылью душного воздуха, Гущин, оглушительно хлопнув ящиком, в раздражении бросил на стол бумажную папку.

– Не виноват? – спросил он, почему-то глядя на Шведа.

– У вас нет никаких оснований.

Гущин вытащил из папки фото.

– Знаете эту девушку?

С фотографии на Антона смотрела овцеватая блондинка.

– Мы учились в одном классе.

– Вот как? – ядовито спросил Гущин и бросил на стол второе фото.

Блондинка лежала, повернув голову, видимо в ванной. Чуть поблескивал кафель с узором из водорослей и рыб. Ее лицо и волосы были густо вымазаны красной жижей, сочащейся из того места, где должен был быть левый глаз. Губы напоминали лохмотья. Из растрепанных волос торчит белая лилия, на мясистых лепестках запеклась кровь. Антон тупо смотрел на фотографию. Ее сделали со вспышкой, и каждая деталь была резкой, словно нарочито подчеркнутой. Он знал, что Гущин и Швед ждут его реакции, но тело оцепенело. Антон пялился на фото в полной тишине, качаясь на стуле.

– Это не грим? – наконец выдавил он.

– Перерыв, – потребовал Швед.

Гущин молча убрал фото в папку. Антон сидел, не отрывая взгляда от места, где оно лежало, разглядывая узор столешницы. Линии бежали во все стороны, и смотреть на них почему-то было приятно.

Громко, до боли в ушах, заверещал телефон на столе.

– Привезли? Иду! – рявкнул Гущин, опуская трубку с такой силой, словно хотел вогнать аппарат в стол. – Я вас не отпускаю.

Дверь осталась открытой, оттуда приятно потянуло свежим воздухом.

– Я просил мать не говорить ничего. Чтобы ты не наделал ошибок, не бросался словами «это не я», «я не виноват», ничем случайно себя не погубил. Каждое слово на счету, – тихо начал Швед.

– Что случилось?

– Если верить твоим словам, когда ты ехал в город, кто-то прибыл в коттедж, перекрыл там всю связь, дождался твоих одноклассников и зверски убил их. Всех, кроме девочки, сестры Лизы Корабельной. Она умерла от остановки сердца. Их нашел утром садовник, явившийся на работу. В живых остались только ты и Максим Вода.

Антон наконец оторвался от столешницы и посмотрел на адвоката. От утреннего лоска не осталось и следа. Швед снял очки и устало прикрыл глаза рукой, на лбу выступила испарина, Антон чувствовал легкий запах пота, смешанный с терпким ароматом дорогого одеколона. Его затошнило, и если бы он позавтракал, наверное, вырвало бы прямо здесь.

– Вы серьезно думаете, что мы вдвоем…

– Ничего я не думаю, Антон, – раздраженно выплюнул Швед. – Мое дело работа с фактами. А факты дрянь. Большие деньги, большие люди, будут прессовать всех. Готовься, – он устало выдохнул и продолжил, уже спокойнее: – Пока против тебя играет многое, в том числе отношения с одноклассниками, но официально предъявить тебе ничего не могут. Я еще не говорил с адвокатом Максима, не знаю, кто его ведет. В каком-то смысле его положение еще более незавидное. Он зачем-то пытался покинуть страну.

– Что?!