Самая страшная книга 2019

– Девчонка умерла на столе. Очень молодая. Жить и жить, все впереди, но аппендицит упустили. В общем, такое дело. Никто меня не винил, даже косо не смотрел, но я на себя смотреть не мог. Смотрел на пациента, а видел ту девчонку. Ну, здравствуйте, чего глаза-то закрыл?

Олег очнулся. Усталость навалилась, как песочная гора, и он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Он сморгнул от холодной капли, упавшей в глаз, и в мути успел увидеть отблеск металла.

– Смотри прямо, не дергайся.

Игла вошла под веко легко. На секунду показалось, что он ощущает, как бесконечно длинное острие ворочается прямо под глазным яблоком, проникая все глубже. В затылке заломило, он инстинктивно заскреб пальцами по тонкой ткани одноразовой простыни, запоздало понимая, что почти не чувствует никакой боли – только страх.

– Я же говорил, что не офтальмолог.

– Мне не важно.

– Вроде нормально прошло. – Игорь широко растянул веки, пристраивая что-то между ними, и Олег подумал, что все уже началось, но Игорь исчез из поля зрения, и теперь глаз, не в силах закрыться, тонул в льющемся в него, как в колодец, свете.

– Выключу.

– Оставьте, – предельно суженный зрачок вбирал этот кристальный, чистый концентрат. Олег смотрел, словно заранее хотел ослепнуть.

– Воля твоя. Ждем. В общем, начал я пить. Нехорошо пить, запойно. А для хирурга в начале карьеры это означает ее же конец, сам понимаешь. Хотя чего я тебе все эти ужасы рассказываю. Ты не бойся, я уже десять лет чист. И не бандит.

– Мне не важно, – повторил Олег. Во рту было сухо, лицо начинало неметь, и тело тяжелело. – Я вам доверяю.

– Ишь какой, – Олегу показалось, что Игорь польщен этим неуклюжим комплиментом.

– Ну, в общем, история, сердцу знакомая. Все быстрее на дно. Попросили меня из хирургии, но жрать тоже было надо, пристроили в морг по доброй памяти. Ты вот какого года?

– Восемьдесят третьего.

– Значит, разгул девяностых смутно помнишь, а я вот застал. Расцвет империи. Работы в морге хватало. И там встретил Витька. Это мой однокурсник. На все плюнул после первого года и ушел по кривой дорожке. Как выяснилось, его она вывела куда-то на самые верха. Теперь он звался не Витьком, а Крепким, но я его узнал, он меня тоже. Кого-то там из банды подстрелили, они хотели его со всеми почестями хоронить. Ну, слово за слово. Стал я кем-то типа подпольно-полевого хирурга. В Витьке жизнь кипела всегда, южная кровь, ему всегда надо было в гуще вариться, и он и варился. А я его латал и его друзей, и подружек они своих приводили. Там с Дианкой, кстати, и познакомились. Она в неприятную историю попала. Парня потом Витек с друзьями в лес куда-то увез, а ребенка она почему-то решила оставить. Теперь, наверное, мстит мужикам. Хотя баба она неплохая.

Когда она мне написала, я сначала отказаться хотел от тебя. А потом передумал. Публика остепенилась, повзрослела, практики нет. А случай интересный. Ко мне, знаешь ли, обычно приходили с просьбой что-то вставить и пришить оторванное, а тут вынуть. Да еще глаз. И глаз хороший, чем тебе мешает? Не скажешь, конечно?

– Простите, не могу.

– Да я не лезу. Я за эти годы всякого повидал и наслушался. Жизнь такая штука, в ней все бывает.

Олегу вдруг сжало горло и нестерпимо захотелось рассказать Игорю обо всем. О сыне, Маринке, домике. Поделиться хоть с кем-то. Почему-то казалось, что Игорь поверит, поймет, найдет простые нужные слова. Но все же сдержался: один неверный шаг, и все может быть потеряно.

– Я не психопат, – только зачем-то сказал Олег.

– Знаю, – просто откликнулся Игорь. – Ну как? Действует анестезия? Чувствуешь?

Игорь ткнул куда-то, но Олег не понял, не ощутил ничего.

– Да.

– Тогда начнем.

– А вы не могли бы подробно описывать все, что делаете? Мне так спокойнее, – попросил Олег.

– Понимаю. Расскажу.

Олег пытался сосредоточиться на словах, не обращая внимания на ощущения, противные звуки, бряцанье металла, какое-то чавканье, но мысли уплывали, и Олег плыл вместе с ними, почему-то думая о ребенке Дианы: мальчик или девочка? И вслед за ней – о Мишке. И все могло бы, и должно было казаться сном, но все стало наоборот. Прошлая жизнь обернулась приятной фантазией, которую он сам себе выдумал, далеким берегом, от которого он уплывал в сияющих волнах, закрывая левый глаз.

Настоящее было реально, сконцентрировано в каждой секунде, ослепительной и быстрой. Он ощущал и влажную от пота шею, и тонкую синтетику простыни, и прохладный воздух в комнате, и легкий медикаментозный запах, и видел волоски на руках Игоря там, где заканчивалась перчатка, и кончики острых палочек и крючочков расплывались, приближаясь, и не причиняли боли. Олег лишь чуть морщился от действий, которых не ощущал, а только представлял, слушая голос Игоря.

Там, в рюкзаке, крутился диктофон, который Олег купил по пути сюда. Работа с финансами научила его хоть что-то просчитывать наперед. И тому, что никогда, никто и нигде не может подготовиться к катастрофе. Выставляй дозоры, смотри в бинокль, но трагедию всегда встречаешь безоружным.

– Не спать, не спать, – говорил Игорь, склоняясь над ним. – Сейчас поддену.