Самая страшная книга 2025

Кирилл назвал частоту. Раскачивая ужасающе тощими руками, Данила подошел к компьютеру и начал щелкать мышкой. Поверх спектрограмм открылись какие-то окна – на одном из них была спутниковая карта.

– О «Радио последнего дня» известно с восьмидесятых, – монотонно, слегка картавя заговорил Данила. – Есть такая легенда, будто один радиолюбитель пытался настроиться на «Радио Бога» – якобы есть такая частота, на которой высшие силы могут предупреждать или наставлять человека. Ну, что-то он нашел. Только вещал на той частоте совсем не Бог. С тех пор периодически всплывает информация о том, что это радио слышат разные люди. Обычно те, кому в голову приходит искать это самое «Радио Бога». И что вообще таких радиостанций много.

– То есть… сто восемнадцать – это п-порядковый номер?

– Похоже на то. Говорить о них опасно, поэтому инфу о РПД найти сложно.

– Опасно?..

– Убирают. Наверняка хозяева этих станций.

Кирилл так и не понял, что именно произнес Данила: «убирают» или «убивают». Впрочем, в данном случае это одно и то же.

– Я несколько раз слышал передачи на этой частоте – там говорят что-то совсем неразборчивое. Только цифры сумел разобрать.

«Очень даже разборчивое», – хотел было возразить Кирилл, но промолчал. Вероятно, передачу слышит только тот, кому она может предназначаться?..

– А вещают предположительно отсюда. – Данила ткнул на левый монитор, с гугл-картой. – Заброшенная военная база в соседней области.

Щелкнул дверной замок. Кирилл дернулся.

– Я по-быстрому в магаз сбегаю! – крикнула Настя. – Дань, у тебя же жрать вообще нечего!

– П-погоди! – Кирилл бросился в коридор. Дверь уже закрылась. И пока он нашаривал в полутьме замок, пока открывал дверь – девушка уже успела зайти в лифт. – Настя-а-а!!!

Двери лифтовой кабины сомкнулись. Кирилл бросился к лестнице – а лестница тут оказалась самого отвратительного рода, с противопожарными балконами на каждой площадке. Он бежал через все тамбуры, стукаясь локтями в двери и в стены на поворотах, несся, оскальзываясь на ступенях, – тем временем лифт уже, конечно, спустился и Настя вышла на улицу.

Кирилл вылетел во двор, дико озираясь. Насти нигде не было. Где тут этот чертов магазин? Куда она могла пойти?!

И тут до него донесся визг тормозов, грохот, звон стекла, крики. На задеревеневших ногах Кирилл завернул за угол многоэтажки, уже зная, что сейчас увидит.

Легковушка, на полном ходу врезавшаяся в продуктовый ларек рядом с автобусной остановкой. И человек, припечатанный к искривившимся от удара стальным рамам, из которых был сварен дверной проем павильона. Россыпь мелко битого стекла, которое понемногу поглощала ширящаяся кровавая лужа на асфальте.

«Телокрах».

На сей раз Кирилл не зажмурился, не попятился, не побежал прочь. Он заставил себя смотреть. Он смотрел до тех пор, пока не приехала полиция и «скорая», которая уже ничем не могла помочь. Смотрел до тех пор, пока не упаковали изувеченное тело.

* * *

Территория заброшенной военной базы заросла полынью, которая источала под жарким солнцем одурманивающий горький аромат. Кирилл перелез через ржавые решетчатые ворота и направился к серым постройкам с черными провалами окон, похожими на глазницы. Много чего тут можно было бояться – какой-нибудь там охраны, до сих пор сидящей на объекте, или стаи бездомных собак, которым свойственно жить в таких местах. Но в наушниках звучало, повторяясь каждые полчаса:

– Я – РПД сто восемнадцать, я – РПД сто восемнадцать. Кир. Константин, Иван, Роман. Четыре ноль семь. Огнешторм. Один час. Прием…

«Огнешторм». Кирилл воображал себе всякое – вплоть до выходящих навстречу мертвецов-военных с огнеметами, будто в компьютерной игре. Но на базе было тихо. Шуршала под ветром полынь. Где-то пикала птица – тонко и монотонно, словно приборы, попискивание которых иногда раздавалось в наушниках.

Он прошел насквозь одну полуразрушенную постройку, другую. В третьей было множество комнат, заставленных столами с радиотехникой. Наискось лежали прямоугольники солнечного света. На столе в углу Кирилл заметил пожелтевшие, скорчившиеся от сырости бумаги. Оказалось, какой-то журнал. А в нем – цифры, рядом с которыми убористо написано в столбик:

«Сверка времени. Произведена проверка аппаратуры и оборудования, противопожарного состояния помещения. T = 23 с. Замечаний нет. Сигнализация „Монолит“. Итог работы средств связи за сутки…»

Кирилл пролистал журнал до конца. Все одно и то же, кроме последней записи:

«Сверка времени. Произведена проверка связи с Богом. Итог: Бога нет. За нами наблюдают…» Дальше шел длинный, резкий, как экстрасистола, росчерк – не то размашистая подпись, не то у писавшего дернулась рука.

«Кто за нами наблюдает?..»