Самая страшная книга 2025

Она спросила, знаю ли я, что такое «Скучный миллиард». Оказалось, что это миллиард лет, когда на Земле вообще ничего, по мнению ученых, не происходило. Но на самом деле это был период расцвета великанов, заселивших суперконтиненты Колумбия и Родиния. Великаны покрыли земли пирамидами – потому что только в них накапливалась биоэнергия, позволявшая выживать без озонового слоя и кислорода.

Калерия рассказывала и поглаживала мою ногу. Другой рукой она разминала мне шею и плечи – было приятно и тепло. Я иногда осторожно касался краешка рукава ее свитера – он был колючий, и я думал, как, наверное, он кусает ей все тело. Ее короткие ноги с мощными икрами смотрелись в толстых носках очень правильно и честно.

Я знал, что историю планеты узнают через раскопки, и спросил: почему никто никогда не находил костей этих великанов? Она по-доброму рассмеялась и сказала, что люди – идиоты, они все путают и перевирают. Напомнила мне про японского поэта. Рассказала, что первооткрыватели микроволнового фонового излучения очень долго принимали его за помехи, вызванные обгадившими антенну голубями.

– Через миллионы лет, – сказала Калерия, – от человечества, от всех его космодромов и небоскребов останется слой оксидов железа и пластмассы толщиной в указательный палец. Раскопки! Ха.

А потом она рассказала, что некоторые великаны пережили свой род и тысячелетиями существовали среди людей, и скрытно, и нет. Я подумал, что это очень обидно – быть пережитым и поверженным своими творениями.

– На протяжении всех времен люди сталкивались с ними. Александр Македонский хотел сразиться с великанами, искал их по всей земле. Библейский Голиаф был жившим среди людей великаном. Святой Христофор до обретения собачьей головы был великаном. Однажды он перенес через реку Христа…

И вдруг Калерия поцеловала меня прямо в губы.

Я шел по улице, и в голове моей словно гулял ветер. Бледные многоэтажки с пустыми глазницами окон казались мне черепами вымерших великанов.

Я принялся подсчитывать окна, и тут в меня влетел крупный мужчина.

Он ел шаурму, млел и был пьян.

– Моя сладкая, какая же ты сочная, – говорил он шаурме и даже не заметил, что из-за него я свалился в грязь.

Мужчина был очень красивый. Я его узнал – любовник жены.

И меня заполнила ненависть: это ведь просто еда. Он сам как эта шаурма, его создали и культивировали с помощью бактерий непостижимые великаны. Зачем он такой красивый, что еда себе позволяет?

Я поднялся из грязи и крикнул ему вслед:

– Еда!

Он повернулся, и я понял, что это не любовник жены, а другой, чуть-чуть похожий на него накачанный мужик.

Он махнул мне рукой со свертком – из шаурмы вывалилось что-то длинное, – а после пошагал неверной походкой.

– Еда, – повторил я. – Ты еда.

* * *

Мы с Калерией лежали в кровати, за окном на откосе курлыкали голуби. Их было трое, и мне это очень не нравилось – хотелось либо разогнать, либо дождаться четвертого.

Калерия рассказывала, что великаны, как черви, и у них гидростатический скелет, то есть форма тела основана на сжатии полостной жидкости через сокращение мышечных волокон. Но голова – с большим и истинно костяным куполом. И она могла существовать отделенной от туловища. И со временем отрастить себе новое тело.

И иногда, говорила Калерия, люди встречались с оторванными, но функционирующими головами великанов. Так появлялись легенды: гигантские статуи острова Пасхи, каменные головы ольмеков, живая исполинская голова из славянских сказок.

А потом Калерия сказала:

– Представь, что ты приходишь в магазин купить колбасу…

– Я не ем колбасу, у нее страшная текстура. Я люблю гречку, картошку и хлеб.

– Я тоже не ем колбасу, только полезную сытную еду, чтобы долго быть идеальным помощником. Но это просто пример. Хорошо, ты хочешь купить хлеб. Его испекли специально для тебя, он твой по праву человека. Преступница ли продавщица, которая принесет тебе этот хлеб?

– Нет.

– Если бы я работала в магазине, ты бы считал меня плохой за то, что я продаю тебе хлеб?

– Нет.

Калерия опять поцеловала меня в губы.

Один из голубей спорхнул с откоса, их осталось двое, и мне стало спокойнее.

– Люди как будто сами понимают, что они созданы едой. Ты знал, что кости с полей сражений времен Наполеона перемалывали в муку? Для удобрений, но в голодных краях ее использовали в готовке. Миллионы тогда ели муку из сородичей и хуже себя от этого не чувствовали. Каннибализм обычен для множества культур, ведь в генетическом коде людей записано, что они еда.

Калерия запустила руку в мои волосы и начала кончиками пальцев массировать затылок. Я повернулся на бок, чтобы ей было удобнее. И вдруг увидел между стеной и кроватью мои коробки кошачьего корма. Калерия их даже не открыла.

– Как ты считаешь, кто должен править Изумрудным городом? – спросила она.

– Может быть, великанша Архана?

– Ты поможешь мне ее покормить?

– Да.

* * *

Она сказала, что нам нужно три человека. Очень обычных, простых и случайных. Мне было тяжело, потому что «три» – отвратительная цифра. Но как я мог спорить с Калерией, ведь она знала все, а я пока что ничего.