Самая страшная книга 2025

Карартынян сел на корточки, снял кепку и помассировал виски пальцами. Прохладный ветерок приятно поддувал в спину, практиканты возились рядом, посмеиваясь и убирая инструменты.

– Ты про Харги в курсе же? – спросил Эдик.

– Спрашиваешь. Да ты и сам же говорил.

– Ага. Этот мужик вчера… – Карартынян помолчал, но потом быстро добавил: – А, да забей. Знаешь, зачем им шаманы?

– Ну…

– Чтобы души мертвых в Нижний мир уводить, – не дал договорить Карик. – Они считают, что там внизу такие же земли, как у нас, только немного другие. И души там живут после смерти. Но как бы вверх ногами все. Перевернуто. – Он похлопал ладонью по земле, подняв облачко пыли. – И у нас Сэвэки ходит, а у них Харги. Каждому свое. И лучше бы им не встречаться. Вот такие дела, студент. М-да…

Паша не отвечал. Он и так все это знал. Карартынян метнул на него раздраженный взгляд и махнул рукой:

– Ладно, пошли назад уже, устал как собака.

«Было бы от чего. Ерундой занимался весь день», – пронеслось в голове у Пашки, но вслух он ничего не сказал.

Если этой ночью Пашке что и снилось, то он не запомнил. А выспаться ему опять не дали.

Краем сознания он уловил неясный шорох и открыл глаза, пробиваясь взглядом сквозь густоту мрака. Хотел обматерить навязчивого лингвиста, но его хари на этот раз рядом не наблюдалось.

Пашка сел на койке и осмотрелся. Профессор мирно похрапывал напротив, свет из окошка падал на его спокойное лицо. Кровать Карартыняна пряталась в темноте и была не так хорошо видна, но, даже не успев привыкнуть к мраку, Пашка сразу понял: что-то изменилось.

Койка оказалась пустой. Одеяло кучкой валялось на полу, а подушка съехала почти на тумбочку.

– Это еще что?.. – прошептал под нос Пашка.

Снаружи не долетало ни звука. Эдик, конечно, чудак, но не настолько, чтобы ночью гулять по стройке в одиночку. Может, ушел к охранникам? Все равно странно, что один, – не похоже на него. Карартынян хоть вечно и строит из себя невесть что, но на деле трусоват. Это все знают.

Плюнув, Пашка влез в футболку, нацепил поверх толстовку – мерзнуть, как вчера, не хотелось. Выглянул из домика: рядом точно никого, только окошко у сторожей светится. Они-то не спят, но там ли Карик?

Стройка утонула в тишине, хотя и не полной: деревья плавно шептались на ночном ветерке, еле слышно гудел фонарь у будки охранников. Но Пашка был бы рад услышать голоса или топот, что угодно, лишь бы не чувствовать себя таким одиноким и уязвимым. Пусть он и знал наверняка, что рядом целая толпа людей, однако сейчас, в темноте, глядя на сплошную стену берез и лиственниц за забором, как никогда ощущал себя мелким и беспомощным. Отчего-то вспомнился вчерашний сон.

Проклиная Карартыняна на чем свет стоит, Пашка хотел уже зашагать к охранникам, но чисто машинально глянул в сторону ворот и замер как вкопанный.

Свет от прожектора еле дотягивался до въезда, однако даже в тусклом ореоле хорошо различалась темная фигура, притаившаяся на дороге. На том же самом месте, что и днем. А с этой стороны, прямо перед воротами, маячил еще один силуэт – низкий и щуплый.

«Карик, твою мать…»

Паша сжал кулаки и быстро зашагал к забору. Грязь хрустела под ногами, звук собственных шагов отдавался в ушах гулким эхом. Казалось, что по сторонам, справа и слева, из лесной чащи на него смотрят десятки глаз, следят, ждут, когда он подберется поближе, и тогда…

Пашка остановился. Сердце забилось как бешеное. Карартынян, если это был он, наверняка услышал его, но даже не шелохнулся. Тот, за забором, – тоже, но Пашка всем нутром чувствовал его буравящий взгляд.

«Лучше позвать. Если не отзовется – бежать к охране».

– Карик! Эдик! – позвал Пашка не особо громко. Двое у ворот его точно услышали бы, но будить вообще всех он не собирался. Да и отчего-то страшно было кричать во весь голос.

Фигуры не сдвинулись.

– Черт…

Паша не знал, что делать. Идти к воротам жутко, поворачиваться к этим спиной – тоже. Но не стоять же тут всю ночь!

Развернувшись, он все-таки поспешил к охране, шустро переставляя ноги и запинаясь на ходу. Если сзади раздастся хоть малейший шорох… Кожа на спине покрылась льдом, внутренности сжало в комок.

Он не сразу заметил, как ему навстречу выполз заспанный Серега. Тот посветил в лицо фонариком:

– Ты чё это?

– Я… Там… – Язык заплетался, во рту пересохло. – Короче, там опять… У ворот. Стоит кто-то.

Серега поглядел подозрительно, но потом кивнул:

– Ну, пойдем посмотрим.

Вместе они двинулись обратно. Охранник с фонарем шел впереди, Пашка поспевал за ним.

– Ты его как увидел-то? Не спится, что ли?

– Да я… Там Карик. То есть Эдик. Я проснулся, а его нет.

Сторож бросил через плечо усталый взгляд, покачал головой:

– Ну и странный вы народ…

Пашка уже испугался, что у ворот никого не будет и Серега разозлится, но оба силуэта до сих пор проглядывались в смутном луче прожектора. Охранник прибавил шагу.

– Эдик, ты там, что ли?