Самая страшная книга 2025

У ворот ничего не изменилось – все те же засохшая грязь, дорога за створками и лес чуть позади. Следов не найти – отпечатываться не на чем. Володя с Пашкой осмотрели каждый сантиметр, но ничего не отыскали. Карартынян стоял чуть в сторонке и надменно наблюдал за их стараниями.

– А вот там, – указал Пашка на дорогу. – Еще кто-то был. Из местных. Как вчера днем.

Володя вышел за ворота, нагнулся, всматриваясь в почву:

– Здесь?

Пашка подобрался ближе. На том месте, куда указывал Володя, он увидел неровную лужицу. Вода поблескивала на солнце, в нос ударил смрадный запах. А по самой середке лужи легко проглядывались отпечатки ног. Босых ног.

– Это что за хрень?!

– Понятия не имею, – пробурчал Володя и посмотрел на Пашку уже не так скептически, как раньше. – Но если ты не врешь, значит, врет ваш Эдик. Но на хрена?!

Пашка устало пожал плечами. Если бы он знал!

Однако Карик стоял на своем: он всю ночь спал и ничего не видел. Пашка еле сдержался, чтобы не двинуть кулаком в эту нахальную морду, но это ничего не решило бы. Со злости он наорал на лингвиста, но тот только посмеялся в ответ.

– Как обратно приедем, я тебя лично к психиатру отведу, – сказал он и пошагал к котловану, словно ничего не случилось.

Навстречу уже спешил профессор. С его лысины каплями катился пот, а щеки раскраснелись от натуги.

– Ребята! Ребята! Быстро за мной! – Тут Михаил Петрович повернулся к угрюмому сторожу. – Володь, звони вашему Фадееву. Надо что-то делать.

Пашка простонал. Ну что еще-то? Что теперь произошло? В голове промелькнула масса вариантов: от холодного тела Сереги в котловане до разбитой на кусочки плиты. Профессор казался взволнованным и напуганным, так что любая версия имела право на жизнь.

Но того, что увидел Пашка в котловане, он ну никак ожидать не мог.

Плиту никто не ломал, и, слава богу, мертвого охранника рядом не было. Артефакт все так же лежал на дне ямы, но… метрах в двух от старого места. А там, где он раньше находился, зиял ровный провал каменного колодца.

У Паши упала челюсть. Он смотрел в темноту колодца и почти не дышал. Даже Карартынян, похоже, обомлел не меньше. Практиканты столпились вокруг, но не рисковали подходить ближе, с опаской косясь на зев пропасти.

– Это как вообще? Что это такое? – наконец-то подал голос Эдик. – Она же весит как хренова гора.

– Так местные, небось, – сказал кто-то за спиной.

– Ее толпой не поднять, какие, к бесам, местные?!

– И колодец откуда? Как его за столько лет не засыпало и не развалило? – выдал Пашка с трудом.

Михаил Петрович дышал тяжело и с хрипотцой – забег по стройке дался ему непросто. Поэтому и ответил он не сразу:

– Так, ребята, слушайте все. Я многое повидал в жизни, но такое – впервые. Так что знаю не больше вашего. А еще я считаю… И не спорьте! Считаю, что оставаться нам тут теперь опасно. Да и что мы сделаем? Тут уже полноценная группа нужна, с техникой, аппаратурой. Мы свою работу выполнили. От нас требовалась оценка артефакта и места – мы все провели, к нам вопросов нет. Всем все понятно?

Практиканты неуверенно закивали, кто-то – с радостью. Пашка кивнул тоже, а Карартынян только фыркнул.

– Ну, тогда пойдемте. Скоро приедет Фадеев, а там и решим, когда нам выдвигаться.

Толпа медленно рассасывалась, Михаил Петрович отправился отдыхать, а Пашка с Эдиком не могли оторвать взгляда от тягучей черноты колодца.

Насколько он глубокий? Что там, внизу? И зачем его строили, закрывали плитой? Вопросы метались в черепушке Паши, зудели хлеще комариных укусов.

– Вот вам и Нижний мир, – сказал вдруг Карик.

Он порылся вокруг себя, вытащил из почвы камешек и метнул в дыру. Камень пропал без звука.

Карартынян присвистнул, развернулся и уверенно пошагал к лестнице.

– Что тебе сказал тот мужик? – вспомнил Паша.

Эдик притормозил:

– Чё?! Ты опять со своими снами доставать будешь?

– Я не о том. Когда его у плиты с… мешком повязали. Ты мне вчера хотел сказать, но не стал.

Карартынян не ответил. Его щуплая сгорбленная фигурка выглядела слишком мелкой и жалкой на фоне широкого котлована.

– Что он тебе сказал?

Эдик пнул ботинком камешек. Пашка уже не ждал, что он ответит, но тем сильнее удивился, когда услышал:

– Он сказал, что под плитой их бог.

Карик уходил, сбивая колышки с шурфов, а Пашка потерянно смотрел ему вслед.

VI

Фадеев заявился часа через два – сначала бесновался у будки охранников, а потом нагрянул в дом к профессору. Выглядел он точно так же, как и в первый раз, но Пашка поставил бы что угодно, что костюм, брюки и ботинки на нем совершенно новые, просто в том же стиле. Хозяин стройки усердно делал рассерженный вид, но наверняка растерялся не меньше, чем все остальные.

Михаил Петрович быстро расписал ему ситуацию: Фадеев охал и ахал, матерился, смотрел на часы, но в итоге смирился с тем, что о стройке пока придется забыть. Уходя, он пообещал, что к утру пригонит трансфер сразу на всех.

– Зачем я в это влез? На кой черт? Дернуло меня! – жаловался Фадеев. – Если б не эти уроды патлатые… Свалили бы отсюда на фиг и богов своих заодно прихватили! Только людям мешают.