Самая темная ночь (СИ)

— Ты что, правда можешь обращаться к Морскому Богу так, что он тебя непременно услышит? — глаза Тины загорелись любопытством. — Он тебя спас, выходит, ты его любимица — это все знают. Отец говорит, что у Морского Бога на тебя есть свои планы, но то не людского ума дело. А соседки судачили, что твоя мать купила тебе жизнь в обмен на свою и теперь ее душа навечно томится в морских чертогах. Значит, это правда?

— Да мне-то почем знать, — недовольно поморщилась я. — Со мной Морской Бог говорил не более, нежели с тобой.

— Сама ведь сказала про Стена, — разочарованно протянула подруга.

— Так это ведь не сам Морской Бог будет, — объяснила я. — Где уж Стену спьяну разобрать, взаправду он слышал глас Бога или его разыграли. Смотри, вот вечером он напьется и примется, как обычно, бродить по околице, а затем выйдет на берег. А мы с тобой обрядимся в русалок и усядемся на камнях. Спорим, он нас с пьяных глаз и не узнает? Окликнем его, а потом, когда он подойдет поближе, Ден из-за валуна запретит ему пить и мешать спать честным рыбакам, не то, мол, покарает. Ну как?

— Боязно как-то, — передернула плечами Тина. — А ну как Морской Бог на нас же и разгневается?

— Да ну, — неуверенно протянула я. — Не думаю. Мы ведь не просто забавы ради, а для общей пользы. Дело-то ведь доброе, разве нет?

— Признайся, Тина, ты просто трусишь, — насмешливо предположил Ден. — Небось тебе боязно ночью выбраться из дома, выйти на берег да прикинуться русалкой — а вдруг настоящие утащат?

— И вовсе нет, — фыркнула подруга. — Подумаешь, русалки! Да они к берегу и не подплывают никогда. Про то всякому известно.

— А ведь и точно, — задумчиво сказал Ден. — Русалки держатся от людского жилья подальше, Стен вам не поверит.

Но меня не так легко было сбить с намеченного пути.

— Да разве после выпитого Стен задумается о том, подплывали ли русалки к берегу раньше? Он увидит нас, услышит угрозы Дена и испугается, вот увидите. Вот только Дену потренироваться надо, чтобы его голос звучал достаточно грозно.

Остаток дня мы посвятили приготовлениям. Для начала следовало выбрать русалочьи наряды. Савка, которому роли в розыгрыше предусмотрено не было, тем не менее постоянно лез к нам с советами.

— Русалки голыми должны быть, — авторитетно заявлял он. — Сами небось слыхали, как о них говорят: девы прекрасные обнаженные.

— Вот еще! — возмущалась Тина. — Чего удумал, пакостник! Нет, вот Вортуш рассказывал, что видел русалку, и та была в белой рубахе.

— Пену морскую видел твой Вортуш, а не русалку! — азартно стоял на своем Савка. — А с перепугу ему там девка почудилась.

Ден большей частью отмалчивался. Было заметно, что идея об обнаженных русалках его заинтересовала, но предложить подобный срам нам с Тиной он не отваживался.

Остановились мы все-таки на белых рубахах. Присмотрели на камнях место, где можно было бы усесться так, чтобы нельзя было заметить, что у нас с подругой и не рыбьи хвосты вовсе, как то у русалок заведено, а самые обычные ноги — но чтобы мы не свалились при этом в воду. Возможно, что визжащие и ругающиеся русалки произвели бы на пьянчугу впечатление не меньшее, нежели глас самого Морского Бога, но никакого желания проверять сие на практике ни я, ни Тина не испытывали.

— Можно еще и венки сплести, — предложила Тина.

— Какие венки? — возразила я. — Из чего бы русалкам их плести? Распустим волосы — и довольно.

Ден нашел себе убежище в расселине скалы и долгое время тренировался, выкрикивая с подвыванием:

— Внемли мне, о сын мой!

Наконец мы решили, что получается у него достаточно правдоподобно, и разошлись по домам, уговорившись встретиться после полуночи. Савку с собою решено было не брать.

— Ты своим хихиканьем нам всю затею испортишь, — вразумляла его Тина. — Сам ведь знаешь, что не сможешь сдержаться.

Разобиженный парнишка удалился, даже не попрощавшись с нами.

Ночью я дождалась, пока матушка Сузи крепко заснет, и тихонько выскользнула из дома. Подруга уже поджидала меня.

— Мне пришлось вылезать через окно, — пояснила она. — Зато я видела, что Стен уже порядком набрался. Надо бы поспешить.

И мы поторопились к берегу, на ходу расплетая косы. На околице к нам присоединился Ден.

— Насилу выбрался, — посетовал он. — Старшая сестрица, будь она неладна, все никак не могла намиловаться с женихом на скамейке перед домом.

Но мы успели занять облюбованные днем места и подготовиться еще до того, как на дороге показалась темная фигура.

Несмотря на середину лета, ночь была холодной. Весь день небо было затянуто тучами, но к вечеру немного распогодилось и луна изредка выглядывала среди сизых клоков облаков. На тонкие рубахи то и дело попадали соленые морские брызги и тогда мы вздрагивали от холода, а вскоре уже и вовсе затряслись, отчаянно завидуя Дену — тот был одет тепло.

— Хочешь, кожух сниму? — спросил друг, услышав, как ругается себе под нос Тина. — Согреешься.

— Совсем рехнулся? — возмутилась та. — Даже Стену столько не выпить, чтобы ему русалка в кожухе померещилась.

— Тише вы, — зашипела я. — Идет!