Самая темная звезда

Он отпустил мою рубашку, но легче мне не стало, ведь его ладонь прижалась чуть ниже царапин.

Я ахнула.

От его прикосновения к моей обнаженной коже у меня перехватило дыхание.

Ошарашенная такой близостью, я совсем растерялась. Наши взгляды встретились, и мне показалось, что его глаза расширились, будто это прикосновение его ошеломило не меньше, чем меня. Ладонь была теплой, пожалуй, даже горячей.

Люк с трудом сглотнул и опустил голову.

– Прости.

– За что?

– За то, что сделал тебе больно. Надо быть осторожней, – прохрипел он.

– Ничего.

Он вдруг прижался ко мне лбом, и я вздрогнула. Не от страха. Это было что-то другое. Предвкушение? Даже больше. Между нами возникла неловкость.

Я прикрыла глаза.

– Ты же хотел как лучше, чтобы меня не разнесло на кусочки.

– Ну да.

Он слегка повернул голову, и я почувствовала его дыхание на своих губах.

Поцелует ли он меня опять? Позволила бы я?

Он убрал руки и отступил на шаг, но неловкость осталась. Воздух между нами так и искрился от напряжения. Медленно открывая глаза, я сжала губы в нерешительности: не знала, радоваться мне или обижаться за то, что он меня не поцеловал.

Он усмехнулся одними уголками губ.

О нет.

– Ты ведь не читаешь мои мысли?

– Ну что ты? Разумеется, нет.

Так я ему и поверила.

– Даже не знаю, зачем я позволила тебе зайти.

Его улыбка начала меня беспокоить.

– Все ты знаешь.

Люк снова шагнул ко мне, и я напряглась. Он не отрываясь смотрел мне в глаза, и мне вдруг отчетливо захотелось удрать от него или же броситься ему навстречу.

Что со мной происходит?

Парень остановился, достал из кармана сотовый и озадаченно взглянул на экран, а потом угрюмо спросил:

– Можно включить телевизор?

– Да, конечно.

Проходя через гостиную, Люк поднял руку, и пульт послушно прыгнул со столика ему в ладонь. Я удивленно подняла брови.

– Как удобно, но ведь обленишься.

Люк подмигнул, и это выглядело чертовски очаровательно.

Телевизор заработал. Люк сразу же включил местный канал. Как только я увидела на экране расстроенную репортершу у дома, построенного из бурого песчаника, поняла, что новости плохие.

Девушка что-то рассказывала, и через несколько секунд я уловила смысл.

– …все четверо потерпевших, в возрасте от трех до тридцати двух лет, проживали в доме, который вы видите за моей спиной. Соседи сообщили, что семья была скромная и трудолюбивая. Дети почти одного возраста. По версии следствия, все четверо были убиты вчера вечером.

На экране появился ведущий выпуска новостей, и меня неспешно охватил страх.

– Это произошло после убийства Колин Шульц и Аманды Келли, старшеклассниц школы Сентенниал. Мисс Шульц обнаружили в прошлый вторник в школьном туалете, а мисс Келли – в пятницу в собственной машине на школьной парковке, – добавил он. – По предварительным данным, семья потерпевших была убита тем же способом, что и ученицы школы Сентенниал. В этом ужасном преступлении подозревают лаксена-нелегала. Такие случаи были зарегистрированы не только в Колумбии и Мэриленде. За последние месяцы подобные «таинственные» смерти произошли и в других штатах: Вирджинии, Западной Вирджинии, Пенсильвании, Теннесси. Число жертв нелегальных лаксенов увеличивается, и многие задаются вопросами, что предпримет правительство, кто нас защитит.

Люк выключил телевизор и выругался. На его скулах заиграли желваки.

– Этого еще не хватало.

Встревоженная новостями и напуганная их возможными последствиями, я присела на край дивана.

– Знаешь, кто это?

Не дождавшись ответа, я обернулась, но в гостиной уже никого не было.

Я вскочила и огляделась. Люк исчез. Живот не отозвался болью на мое порывистое движение. Я задрала рубашку и увидела гладкую, неповрежденную кожу.

– Не может быть.

Я подняла голову.

Хотя… почему не может? Люк – источник, значит, ему это вполне по силам. А еще он сказал, что лаксены могут лечить людей: царапины, шишки, синяки, раны.

Я опустила рубашку.

Люк меня исцелил.

20

– Что-то не нравится мне этот тип, – заявил Джеймс в четверг утром по дороге в школу. – Дело не в том, кто он на самом деле.

Прекрасно, потому что Джеймс понятия не имел, кто такой Люк.

– Просто он не производит благоприятное впечатление.

– Серьезно?

Парень фыркнул, когда мы подошли к моему шкафчику.

– Знаю, скажешь: у тебя с ним ничего нет…

– Ну да, – повторила я в сотый раз. И я не врала.

Мы с Люком были друзьями, и я решила, что это здорово, просто великолепно. В самом деле. Что-то в нем меня смущало и раздражало, и мне это не нравилось.

Люк был словно неизвестная переменная, и у меня от этого голова шла кругом. А мне сейчас лишняя головная боль была не кстати. Того и гляди мир снова взорвется.

Джеймс легонько толкнул меня локтем.

– Я просто беспокоюсь.

– Почему?

Лично я считала, что сейчас много более важных проблем. Например, кто вчера уничтожил целую семью и связано ли это с тем, что случилось с Колин и Амандой.

А реакция Люка? Кажется, он кого-то подозревал. Но – я понятия не имела кого. Люк не давал о себе знать с тех пор, как исчез из моего дома.