Самая темная звезда

– Не знаю, – растянул Джеймс, когда я открыла шкафчик и вытащила книги. – Ты изменилась после того, как побывала с Хайди в клубе. И не спрашивай как. Я чувствую.

Для таких серьезных мыслей утро было слишком раннее.

– Я все та же Эви, что и раньше… и до клуба, и с самого начала.

Джеймс на мгновение замолчал.

– А вот это уже не к добру.

Сначала я не поняла, о чем он говорит, но потом проследила за ним взглядом и увидела, что он смотрит на лаксена из младшего класса, ищущего что-то в шкафчике в нескольких метрах от нас. Кажется, его зовут Дэвид или Дэнни, что-то в этом роде. Когда он взялся за дверцу, на его запястье блеснул металлический браслет. Лаксен был один, но за ним наблюдали. По другую сторону коридора, возле стенда с бездарными рисунками прошлогодних выпускников, торчали двое парней-старшеклассников. Оба – из группы поддержки Эйприл, которая сейчас устроила демонстрацию в школьном дворе. Но они не спешили к ней присоединиться, рассматривали мальчишку, словно гиены, наметившие на обед детеныша газели.

Плохо дело.

– Знаешь, – сказала я, – а ведь я пыталась поговорить с Эйприл.

– И как, наставила ее на путь истинный?

Я прикусила губу, закрывая шкафчик. Юный лаксен, похоже, заметил ребят. Он так вцепился в дверцу, что костяшки пальцев побелели, и в нерешительности топтался на месте, наверное, дожидаясь, пока преследователи исчезнут.

Но парни не собирались уходить. Я вскипела от раздражения.

Я могла повернуться и уйти. Кто мне этот мальчишка? Трусливый внутренний голосок нашептывал: «Не ввязывайся, тебя это не касается».

Черта с два! Расправив лямку рюкзака, я приняла решение.

– Знаешь тех двоих? – Я мотнула головой в сторону. – Отморозки какие-то?

Джеймс кивнул.

– Уроды.

– Значит, следят за парнем не для того, чтобы узнать, где он нашел такую клевую футболку?

– Не-а.

Я набрала побольше воздуха.

– Пойду спрошу, не проводить ли его до класса. Не в лоб, конечно, а то слишком жутковато получится.

Джеймс оттолкнулся от соседнего шкафчика.

– Я с тобой.

Благодарная за поддержку, я подошла к мальчишке. Он еще издали заметил меня, весь сжался, вскинул голову и с опаской прищурил свои бездонные синие глаза.

– Привет, – воскликнула я. – Мы, кажется, незнакомы. Я Эви, а это Джеймс.

Лаксен окинул Джеймса быстрым взглядом, потом уставился на меня.

– Дэниел. Я Дэниел.

Почти угадала.

– Второй год здесь учишься?

Он кивнул, а Джеймс загородил его от ребят.

– Да. А вы… выпускники?

– Ага, – жизнерадостно бросила я. – У тебя сейчас где урок? На втором этаже? Нам с Джеймсом туда.

– На втором. – Он закрыл свой шкаф и, чуть помедлив, спросил: – А почему вы со мной заговорили?

От такой прямоты я опешила.

– Мы каждый день видимся с самого начала учебы, но и словом не перекинулись.

– Лучше поздно, чем никогда, – Джеймс похлопал мальчишку по плечу. – Раз уж нам по пути, пойдем вместе.

– Ну пойдем.

Дэниел взглянул на руку Джеймса и приподнял бровь. Я, честно говоря, ожидала, что он нас пошлет, что было бы неразумно, потому что гиены явно собирались с духом, чтобы вытворить какую-нибудь пакость.

– Я понял, в чем дело.

Я только раскрыла рот, чтобы начать все отрицать, но Джеймс опередил меня.

– Тогда понимаешь, что лучше прогуляться с нами. Вон те двое – Энди и Лео. Хочешь, вкратце обрисую, что за типы? Они оба в футбольной команде, полузащитники. Любимая забава – «случайно» сбить кого-нибудь с ног. Да и мозгов у них – одна извилина на двоих.

Дэниел усмехнулся.

– А еще они не в восторге от лаксенов, верно?

– Вполне резонное предположение. – Джеймс похлопал его по плечу.

– Какой у тебя урок?

– Английский.

– Тогда пошли. – Я подплыла к нему с другой стороны. – Мне опаздывать нельзя. Боюсь входить в класс после звонка. Всегда нервничаю… Все уставятся, пока не сядешь на место, и учитель потом ворчит.

Дэниел молча закинул на плечо рюкзак и зашагал вперед, а мы последовали за ним, прикрывая его с обеих сторон. Подростки провожали нас холодными взглядами, тихонько перешептывались, а мне вдруг стало ужасно трудно дышать из-за напряжения, повисшего в воздухе. На Джеймсе напряжение никак не сказывалось. Он оживленно болтал о каком-то телесериале, который смотрел по вечерам.

А может, он просто пытался отвлечь Дэниела, да и самого себя.

Мне тоже следовало отвлечься. Мои щеки пылали, и, каждый раз оглядываясь, я ловила на себе взгляды, превращающиеся из осторожных в откровенно враждебные.

– Ему здесь не место, – донесся шепот.

– А ведь один из них убил Колин и Аманду, – сказал другой.

– Они убили ту семью! – громче произнес третий.

У Дэниела покраснело лицо.

Меня охватил ужас, когда я прокрутила данные слова в голове. Если даже мне было паршиво, то что говорить о Дэниеле? Может, и найдется сотня таких людей, как Джеймс, которые захотели бы защитить Дэниела или других лаксенов, но невозможно быть с ними рядом каждую минуту, на всех занятиях.

В глубине души я осознавала, что рано или поздно от слов перейдут к делу, что события будут наваливаться как снежный ком. Страх перерастет в ненависть, а это уже адская смесь. Школа превратится в пороховую бочку. И вопрос вероятности взрыва отпадет сам собой.