Самарянка

Отовсюду их окружали мрачные своды подземелья. Они нависали низко, заставив сразу склонить головы, чтобы не удариться о выступающие острые камни. Со сводов и по стенам стекала талая вода, сбегая тонкими ручейками куда-то вниз.

В каком направлении нужно было начинать поиск — не вызывало сомнений: с одной стороны коридор лабиринта был наглухо завален природным оползнем земных пластов, густо заросшим влажной плесенью и мхом.

— Капитан, — обратился Мишка к Руслану, не переставая светить фонариком в черный мрак открывавшегося перед ними прохода, — ты хоть и старший по званию, но я пойду первым.

— Почему? — тот поправил висевшую за плечами амуницию. — Раньше бывал тут?

— Нет, я, как и ты, тут впервой.

— Тогда почему?

— По законам кавказского гостеприимства, — отчеканил Мишка, взглянув на Руслана. — Вдруг там опасность какая поджидает? А поджидает ведь… Нутром своим чую.

— Гостеприимный ты парень, оказывается, — Руслан встретился с Мишкиным взглядом.

— На Кавказе научили. В спецназе…

— Понятно, — усмехнулся Руслан. — Вижу, наука пошла на пользу. У нас ведь так: кто с миром к нам и добром — тот для нас и гость. А кто… Короче, Сусанин, если идем, то вперед. Каждая минута дорога.

Мишка тоже поправил свой рюкзак, и, светя фонариком под ноги, двинулся по узкому коридору, ставя по ходу метки. Метров через пятьдесят остановились: перед ними открывались сразу несколько новых проходов.

— Ну что, Сусанин, монетку кинем? В какую сторону теперь?

— Я, капитан, такой же Сусанин, как ты Гагарин, — отреагировал Мишка, сосредоточенно думая о чем-то. — Пойдем по правому коридору.

— А почему не налево?

— «Налево» пойдешь сам. Когда выберемся отсюда. Или если выберемся. А сейчас только вправо.

Он вдруг вспомнил таинственный образ, который «погорельцы» пуще собственного ока берегли не только от постороннего взгляда, но и своих хуторян, еще не посвященных в тайны их миссии. Сейчас Мишке четко представился этот образ: закрученная спираль, по которой шла вереница отшельников. Там было много разных деталей, которые выпали из памяти, как Мишка ни напрягался все вспомнить, но главный сюжет, основную его динамику — тройная спираль, закрученная вправо — он хорошо запомнил. И теперь интуиция настойчиво подсказывала ему, что идти нужно было только вправо.

Правый коридор, как и все остальные, были еще теснее того, по которому они прошли: двигаться тут стало очень неудобно, потому что приходилось нагибаться почти до самой земли, а местами вообще вприсядку. Но как раз в этом проходе было много заметных следов, свидетельствовавших о том, что недавно здесь прошло много людей: огарки погасших свечек, поломанные спички, обгоревшие жгуты скрученной бумаги, служивших кому-то примитивными факелами, кусочки ткани и шерсти, оставшиеся на торчащих отовсюду острых камнях.

«Верной дорогой идете, товарищи», — ободрившись, подумал Мишка, присматриваясь к этим следам.

Так они прошли еще метров пятьдесят, когда перед ними снова вдруг открылся широкий коридор, похожий на зал: равный по ширине и длине, а до сводов уже нельзя было дотянуться и рукой. По обе стороны коридора тянулись узкие ходы, больше напоминавшие штольни в шахтах: по три с каждой стороны. Было заметно, что это уже не природное образование, а творение древних обитателей подземелья. Возле каждого прохода виднелись следы горевших когда-то свечей, а местами оплавленный воск было трудно отличить от торчащих нетесаных камней.

«Да, припоминаю, — подумал Мишка, снова восстанавливая в памяти фрагменты виденной им таинственной иконы, — именно тут было по три ответвления, перед которыми молились отшельники».

— Интересно, что там может быть? — Руслан с любопытством заглянул вовнутрь одной из штолен, осветив фонариком. И в ужасе отпрянул назад.

— Точно как в «Вольфенштайне»…

— Где-где? — не понял Мишка, взглянув на испуганного напарника.

— Ты что, «стрелялками»[76] никогда не увлекался?

— У меня этих «стрелялок» в жизни хватало.

— Игрушка есть такая веселая — «Возвращение в замок Вольфенштайн». Там боец один тоже спускается в подземелье — ну, как мы с тобой, только без автоматов, и…

Он замолчал.

— Спускается. И что дальше? — заинтересовался Мишка.

В ответ Руслан молча кивнул в сторону штольни, куда только что заглянул. Мишка тоже нагнулся пониже и, щелкнув фонариком, посветил вовнутрь. То, что он увидел там, тоже дохнуло на него ужасом: в середине лежали скелеты древних обитателей этих безлюдных мест. Одни из них были совершенно истлевшие, другие не совсем, кое на ком сохранились даже остатки одежды — грубого рубища, которым были покрыты. Все лежали без гробов, просто на каменном полу, рядком один возле другого. Заглянув в штольню, что находилась рядом, Мишка увидел то же самое. Он понял, что это была усыпальница отшельников — святое место, где они обретали вечный покой.

Перекрестившись, Мишка достал из рюкзака свечку, зажег и поставил ее на окаменевший воск.

— Там ты тоже так делал? — иронично спросил Руслан, глядя на Мишку.

— Где это «там»? — тот снова не понял напарника.