Самарянка

Наконец, Дарина сделала усилие подняться. Отец Иоанн помог ей опереться на его сухонькую руку. Девушка прижалась к стеклу, за которым стоял сам чудотворный образ, и, глядя на него радостным, просветленным взглядом, открывала Богоматери то, что до этого момента давило ее изнутри, терзало, мучило, забирало жизнь. Молился и старец, тоже с умилением взирая на образ, украшенный многими крестами во свидетельство простых людей о милостях Небесной Заступницы.

Дарина вдруг повернулась к своему скорбному отцу:

– Я не хочу отсюда уходить…

Щеки девушки, до этого бывшие мертвенно–бледного цвета, с нехорошим серым оттенком, в эту минуту горели румянцем, а все лицо ее, взгляд, улыбка излучали тепло и благодать.

– Я хочу быть с Ней… Она зовет меня к Себе…

Отец подошел к дочери и крепко обнял, прижав к себе.

– Чем мне благодарить вас? – тихо спросил он старца. – Называйте любую цену, просите все, что считаете нужным. Я сделаю, исполню, достану для вас все. Но сначала скажите мне, что все это такое? Что с ней случилось?

Отец Иоанн снова кротко улыбнулся.

– То, что нам надо, вы не сможете купить.

– Я могу все, – уже уверенным голосом возразил отец девушки. – Вы просто не представляете моих возможностей. Многие меня считают всесильным.

– Всесильным? – старец быстро взглянул на него. – И все можете?

Поняв дерзость, Джабар поспешил оправдаться:

– Я хотел сказать, что всесилен только в своем деле. А в таком, – он взглядом указал на дочь, – увы, совершенно бессилен. Только скажите, что все это значит? За что она страдает? За чьи грехи? В чем она провинилась перед Богом?

Они возвратились в теплую келью старца, где Дарина быстро погрузилась в глубокий сон. Она дышала ровно, а на ее лице играл все тот же румянец. Она снова превращалась в ту восточную красавицу, какой была до болезни.

– Вы спрашиваете, что это за болезнь и за что страдает ваша любимая дочь? – отец Иоанн сидел на табуреточке возле печи. – Так спросили однажды ученики своего Учителя, когда однажды увидели слепого при дороге. Вот так шли, шли – и вдруг видят: сидит на обочине несчастный слепой. От самого рождения слепой. Никому не нужный, всеми забытый, грязный… Люди идут мимо, и редкий прохожий кинет ему в кружку мелкую монетку или даст кусок хлеба. А тут Учитель с учениками. И те, глядя на страдания слепца, спрашивают, за что он страдает: за грехи своих предков или за свои собственные. Интересный вопрос? Почти точь-в-точь, как и вы спросили меня, грешника.

Джабар ничего не ответил, вникая в смысл слов старца.

– А Учитель ответил им на этот вопрос вот как. Что страдает этот несчастный человек ради того, чтобы на нем прославилось имя Господне. И после этого мгновенно исцелил слепца. И тот прозрел. Видите, как все просто?

Джабар впервые за все время, пока он был рядом со схимником, улыбнулся и пожал руку старцу.

– И все же мне не хочется оставаться неблагодарным. Чем я могу послужить вам?

– Кто мы, чтобы нам служить? – старец улыбнулся в ответ. – Мы служим Богу. В этом вся наша здешняя жизнь. И награда. За все благодарим Господа. И других учим тому же…

– И все-таки…

Старец взглядом остановил Джабара.

– Пусть Даринушка немного побудет у нас. Тут ее никто не обидит. Поживет, подышит нашим воздухом монастырским. Он здесь особенный, молитвенный. От такой благодати она быстро на поправку пойдет.

Джабар посмотрел на спящую дочь, словно желая знать ее согласия, и в это время Дарина открыла глаза. Она встала, подошла к отцу и ласково обняла его.

– Что, голубушка, погостишь у нас? – спросил ее старец.

В ответ девушка еще крепче обняла отца, тем самым без слов прося его согласия.

– Она у меня одна, ни в чем отказа не знает, хотя и неизбалованна, – ласково погладил ее Джабар. – Но оставлять одну?.. Тут?.. Удобно ли?

– И нам, и ей очень удобно. И спокойно. Поверьте, любезный. У нас даже гостевая комната для посетителей есть. Простите, что, быть может, это не то, к чему привыкли такие большие люди, но все необходимое для жилья есть.

– Может, охрану вам оставить? У меня такие орлы, что…

– И охрана у нас есть, – улыбнулся старец. – Не хуже вашей, между прочим. Даже понадежнее будет. Помните, была раньше такая песня про летчиков: «Мне сверху видно все, ты так и знай»? Такая вот у нас охрана, откуда все видно.

Девушка шла в свой домик, служивший маленьким приютом для гостей, в сопровождении Мишки.

– Как тебя зовут, красавица?

– Дарина, – тихо ответила она, не поднимая глаз.

– В смысле Дарья?

– Нет, в смысле Дарина, – так же тихо повторила девушка. – А отца моего Джабаром зовут.

 «Ну и дела», – подумал он, провожая девушку до двери.

На обратном пути он встретился с отцом Платоном.

– Видал, какие господа нас посетили? – он весело хлопнул Мишку по плечу. – Это тебе не ходоки к Ленину.

Мишка удивленно посмотрел на архимандрита.