Самец причесанный

– По нашу душу! – сплюнул муж. – Догнали.

– Может, идут в набег? – предположила Сани.

Игрр и я, не сговариваясь, покачали головами – вряд ли. Наши опасения скоро подтвердились. Обрывистый берег сменился пологим, и орда, подлетев к воде, завопила и затрясла копьями. Сарм было много – несколько сотен. Некоторые натянули луки, но стрелы шлепнулись воду, не долетев до лодки: Арно в нижнем течении весьма широк. Сармы повопили, потрясли копьями и двинулись берегом, не выпуская нас из виду.

– Дрянь дело! – сказал Игрр. – Будут пасти, пока не прикончат. Скоро, как я понимаю, второй порог. Спокойная протока – справа, а в остальные на нашей кожанке лучше не соваться – мигом утонем. Так, по крайней мере, мне говорили.

– Может, Амага поможет? – предположила я. – Она должна быть неподалеку.

– Орда большая, Амаге не справиться, – вздохнул Игрр. – Надо что-то придумать. Перед порогом пристанем к берегу и проведем рекогносцировку.

Так и сделали. Заслышав в отдалении грохот, свернули к левому берегу. Он был скалистым. Обрыв убегал вверх, и муж, оценив крутизну склона, велел мне остаться. Они с Сани ушли и вернулись не скоро. Оба выглядели уставшими, Игрр вдобавок сильно хромал.

– Худо! – сказал в ответ на мой взгляд. – С этой стороны – водопад, внизу – камни. Размолотит в фарш! Я думал перетащить лодку по берегу, но по скалам только козы пройдут. Остается протока у правого берега. Но если сунемся, сармы сделают из нас ежиков.

Я не знала, что означает «farsh» и «ezhiki», но смысл сказанного уловила.

– Подождем? – спросила. – Сармам надоест, и они уйдут.

– Нет, госпожа! – покачала головой Сани. – Сармы упрямые. К тому же, думаю, они поклялись отомстить. Могут стоять хоть до весны. За это время мы умрем с голоду. Припасы на исходе, а рыбы возле порогов нет: она не любит шума. Подняться вверх не сможем – слишком быстрое течение. Не выгрести.

Сани с надеждой посмотрела на Игрра. Тот задумался.

– Мы сможем проплыть протокой ночью? – спросил кварту. – Не свалимся в водопад?

– Нет! – ответила кварта, подумав. – До порога далеко, я выгребу. Но стоит полнолуние, Селена яркая, нас увидят.

– А если будет не лодка? – спросил Игрр. – Какие-нибудь кусты, куча ветвей, которые несет течение? Сармы встревожатся?

– Если догадаются, начнут стрелять, – ответила кварта. – Они злые.

– Подводим итог, – загнул палец Игрр, – первым делом маскируем лодку. Второе: делаем непробиваемые щиты. Задача ясна?

Мы кивнули и принялись за работу. Сани рубила топором ветки, таская их к лодке. Мы с мужем плели щиты и покрывали их кожей, прижимая ее к каркасу расклиненными колышками. Для покрытия Игрр разрезал на куски нашу палатку. Спать придется под открытым небом, но лучше так, чем получить стрелу. Кожа палатки выглядела толстой, плюс два ряда ветвей – устоит…

На все борта щитов не хватило: пришлось ограничиться только правым. Оставалось надеяться, что этого хватит. Мы провозились до темноты. Щиты вышли тяжелыми и накренили лодку на правый борт. Неважно – ляжем у левого и уравновесим. Игрр прикрепил щиты ремнями и стал маскировать лодку ветками. В итоге вышла неопрятная куча. Муж, отступив, критически осмотрел ее и заключил:

– Сойдет для сельской местности!

Я не поняла его слов, но кивнула, соглашаясь. Мы здорово устали, поэтому повалились прямо на камни. Отдохнув и пожевав вяленого мяса, принялись собираться. Сгустилась ночь, но вышедшая Селена светила ярко. На серебристой воде груда веток, в которую превратилась лодка, виднелась отчетливо. Оставалось надеяться, что сармы не разгадают наш трюк. Сани загрузила в лодку тюки, разместив их так, чтобы служили укрытием от стрел. Игрр строго-настрого наказал соблюдать тишину, заметив:

– Прикидываемся ветошью и не отсвечиваем!

Муж часто говорит странно. Мы с Сани не стали переспрашивать: и без того понятно. Игрр обмотал весла тряпками, раскромсав для этого запасную тунику, мы с ним легли на дно, и лодка отчалила.

С первых же гребков выяснилось: управлять сооружением, в которое превратилась лодка, трудно. Двигались мы медленно, и я испугалась: снесет в водопад. Игрр, догадавшись, взял второе весло, сорвал с левого борта несколько веток и, встав на колено, начал энергично грести. Лодка поплыла быстрее, но как-то боком. Щиты закрывали правый берег, и мы не видели, что там. Журчала вода под веслами, в отдалении грохотал водопад; шум разбивавшейся воды становился все более отчетливым. Мы пересекли Арно, и сквозь прогалы меж ветками я различила громаду берега. Игрр прекратил грести и обернулся к Сани:

– Сама справишься?

Та что-то прошептала в ответ. Игрр убрал весло и прилег у борта. Лодка качнулась и принялась разворачиваться. Правый борт сместился вперед, нас понесло боком. Сквозь ветви на корме я различила костры на берегу.

– Черт! – прошептал муж и прижал меня к дну. – Все насмарку! Не рассчитал. Правый борт тяжелее. Лежи смирно! Будем надеяться: не поймут.