Самец причесанный

– Пошли испытанным путем, – торопливо ответил Саша. – Овсянникову и парням брали билеты по карточке FAGG. Осталось проверить, кому покупали авиабилеты в Турцию по корпоративным карточкам фирмы в день отправки «единиц». Покопался в серверах авиакомпаний, они не так защищены. Не везде данные сохранились, нашел только на пятьдесят шесть человек. Я пробивал имена – нигде не всплыли.

Саша достал из папки несколько листов и протянул шефу. Тот схватил и впился глазами.

– Имена, фамилии, гражданство, – сказал, откладывая листки. – Это уже кое-что. Писал от руки! Это подвиг.

– Для обеспечения секретности! – шмыгнул носом Саша. – Вы же сами велели.

– Мог и распечатать.

– Я не знал!.. – расстроился Саша.

– Ничего! – успокоил подполковник – Родина видит, Родина помнит, Родина вас не забудет. Похлопочу.

– Комп мне нужен другой! – торопливо сказал Саша.

– Недавно меняли! – удивился Родион Яковлевич.

– Появились другие модели, более продвинутые. Тащ полковник!..

– Постараюсь! – кивнул Родион Яковлевич. – Доложу начальству. Надо проверить сведения по международным каналам. Если выяснится, что все эти люди исчезли бесследно, – он ткнул пальцем в листки, – FAGG можно брать в разработку. Официальную.

– А мы чем занимались? – удивился Саша.

– Предварительным сбором информации. О подробностях – молчок!

– Есть! – расправил плечи Саша. – Тащ полковник! Можно спросить?

– Давай!

– Они что, тупые? Покупать билеты по корпоративным карточкам? Это же такой след!

– Да нет, не тупые, – усмехнулся Родион Яковлевич. – Наоборот. Пять-шесть авиабилетов на регулярный рейс – это немаленькая сумма. Если платить наличными, вызовешь подозрение. На Западе отслеживают такие операции. Корпоративная карточка подозрения не вызывает – обычное дело.

– Но люди исчезли!

– Это еще надо установить. Если помнишь, у всех завербованных нет близких родственников. Пока хватятся, следы исчезли. Ты вот 56 имен восстановил. А сколько насчитал «единиц»?

– Где-то полторы сотни.

– Думаю, их еще больше. А как удалось получить информацию? На Западе, чтобы влезь в сервер корпорации, нужно получить санкцию суда или прокурора. А ты попробуй этого добиться! – хмыкнул подполковник – У FAGG наверняка солидные подвязки в странах, где она работает.

– А у нас?

– Возможно, – пожал плечами подполковник – Выясним. Только сейчас не 90-е, когда «крыша» спасала от неприятностей. Не таких орлов сажали. И при деньгах, и при связях… Все, Саша, спасибо! На этом закончили.

– Тащ полковник! – взмолился подчиненный.

– Что?

– Можно хотя бы сетевой адрес ноута Овсянникова на слежку поставлю? И за форумом присмотрю: вдруг объявится?

– На форуме я и сам увижу, – сказал Родион Яковлевич, но, заметив, выражение лица подчиненного, кивнул. Саша вскочил и выбежал из кабинета.

«Крыша!» – подумал подполковник. – «Крыша у FAGG наверняка есть. Иначе не решились бы. Ничего! Как там Саша сказал? „Что бы ни сделал иностранец, русский человек всегда может сломать?“ Вот и сломаем! Здесь им не там!»

Эта мысль привела его в хорошее расположение духа, но ненадолго. «Полторы сотни человек, – вспомнил подполковник. – Это же прорва народу. Куда они их засунули? Неужели и вправду на органы разобрали? Хреново!»

И он вздохнул.

Глава 13

Игорь, жених. Нечаянный

Кривая коза подъехала ко мне на пути к Малакке. Когорта маршировала по Степи. Стремился в небо позолоченный орел, серебряным блеском сияли сигнумы,[21] а на длинных и тонких жалах пилумов развевались пеленки. Они придавали строю мирный и домашний вид.

Пеленки возникли по желанию преторианок. Девочкам хотелось взглянуть на младенца, но Валерия запретила беспокоить Виталию. Когорта нашла выход, предложив себя на роль прачек. Девочки по очереди забирали грязные пеленки, стирали их и сушили на пилумах. Затем скопом шли к молодой маме. Сани принимала работу, а прачки имели возможность разглядеть насупленное личико мальчика. Везучим перепадало застать процесс пеленания. Тогда на обратном пути они с восторгом обменивались впечатлениями. Звучало: «Ручки!..», «Ножки!..», «Пальчики!..» Особо удачливые восклицали: «Фаллос! Маленький!..» Гай, идя навстречу пожеланиям военнослужащих, пачкал пеленки с необычайной производительностью, тем самым давая возможность желающим на себя взглянуть.

Я наблюдал за этой вакханалией, сидя в седле. Сенатору не полагается ходить пешком. Его носят или возят, либо он едет верхом. Ноги мне удавалось размять на стоянках, а к Гаю меня допускали только вечером. При этом Вита и Сани смотрели на наше общение с сыном, как кошки, у которых пытаются отнять сало. В глазах женщин читалось: «Еще уронит, криворукий!» Не успевал я вглядеться в личико сына, как его у меня отнимали. Тот факт, что я принял роды и первым искупал Гая, жена и нянька игнорировали. Единственной, кому позволялось нарушить монополию собственниц, была Лиона. Ей Гая давали без возражений. Новоиспеченная центурионша тетешкала маленького, умильно при этом сюсюкая, а лица жены и кварты расплывались улыбками. Восторги моей бывшей начальницы они полностью разделяли.