Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Отправлено посольство с поклоном ко [двору] Вэй. Письмо [нашего] государя гласило: «Я, [ваш] слуга, основал государство на крайнем востоке. Путь к нему преграждают шакалы и волки[528]. Поэтому, хотя из поколения в поколение я удостаивался божественных милостей[529], [я] не несу службы владетелей дальних пределов (т.е. вассалов), а лишь обращаю свои взоры к заоблачным дворцам [императора], устремляю свои чувства к безграничной преданности [ему]. Судя по легчайшему дуновению юго-западного ветра, я осмеливаюсь надеяться, что его императорское величество пребывает в полном согласии с милостями Неба. И я не могу скрыть своего чувства восхищения и надежды. С почтением отправляю своих людей — сасо квангун чангуна, пума тови, пульсаху, чанса Ёре и ёнян чангуна, тэбанского (дайфанского) тхэсу, сама Чанму и других, которые направят свои корабли /677/ через волны, преграждающие путь к далекому порту, вверив свои судьбы воле стихий, чтобы донести хотя бы одну десятитысячную долю [нашей] преданности. [Я] надеюсь, что будут милостивы все небесные и земные духи и окажут высокое покровительство души [умерших] императоров в том, чтобы они достигли небесного (императорского) дворца и передали пожелания вашего подданного. И тогда мне не о чем будет больше сожалеть, даже если придется умереть вечером после того, как утром получу весть об этом».

Далее говорилось: «[Государство] мое имеет с Когурё общих предков в Пуё, и во времена прежних правителей искренне почитали старинную близость. Но один из их (когурёских) предков Саю (ван Когуквон) легкомысленно прервал добрососедские [отношения] и, возглавив лично свою армию, вторгся и топтал земли вашего подданного. Но наш предок Су (ван Кынгусу) привел в готовность войско, молниеносно нанес удар, и, едва лишь столкнулись стрелы и камни (завязался бой), он отрубил голову [вана] Саю[530]. С тех пор [когурёсцы] не осмеливались нападать на Юг, но после гибели рода Фэн, когда оставшиеся после бедствий бежали и скрылись [в Когурё][531], постепенно окрепли злые силы[532]. С тех пор [нас] сильно притесняют, за 30 лет вражды, [непрерывных] бед [и войн] исчерпана [наша] казна, истощены [наши] силы, [наше государство] доведено до крайне слабого состояния.

Если бы [ваши] небесные милости и искреннее сострадание распространились и на отдаленные пределы и если бы [вы] поскорее прислали одного полководца [с войском], чтобы помочь спасти государство [вашего] подданного, то я незамедлительно прислал бы свою недостойную дочь, чтобы она была вашей служанкой в Заднем дворце, а также своих сыновей и братьев служить конюхами в [ваших] дальних конюшнях, и ни один вершок (чхок) земли и ни одного мужика я не буду считать своими собственными». /678/ И еще говорилось: «Ныне Ён (ван Чансу) преступно грабит свое государство, его министры и знатные родичи убивают и казнят без конца, не счесть [их] преступлений и злодеяний, поэтому простой народ разбегается [куда глаза глядят]. Настала пора истребить [их всех], пришло время просить о [карающей] руке [вашего величества]. К тому же воины из рода Фэн, как птицы и твари, тянутся [к своим местам], а [жители] лоланских уездов помышляют только о возвращении в родное лоно[533]. Стоит только появиться Небесному величию [императора], и можно будет покорить их и без войны. Хотя я и не расторопен, но приложу [все свои] силы и соберу под свое командование все наличные [войска], чтобы поддержать выступление [императорских сил]. К тому же Когурё поступало нечестно, не раз обличали его в [вероломном] обмане: прикрываясь уничижительными словами окраинного вассала Вэй Сяо[534], на деле же чинит [всяческие] злые козни и вредит разбойными действиями. То на юге — сходится с родом Лю (государством Южная Сун)[535], то на севере — входит в сговор с [племенами] жуаньжуань[536], завязывает с ними близкие отношения (букв. ”губы и зубы”), намереваясь выступить против императорской воли. И насколько был святым древний Яо [из рода] Тан, [и то] он подверг [мяо] наказанию на Даньшуе[537], и сколь ни был милосердным князь Мэнчан[538], но и он не смог пройти мимо, [услышав] дорожную брань. Даже от тоненького [с ниточку] ручейка надобно отгородиться пораньше. И если теперь же не предпринять [действий], то [боюсь], как бы не пришлось раскаяться потом. После прошедшего года кёнджин (440 г.) в море, к северу горы Сосок[сан], находящейся в западных пределах моей страны, нашли более 10 утопленников, и, судя по одежде, вещам и седлам с уздечками, /679/ они не когурёского происхождения. Потом ходили слухи, что это были люди императора, которые направлялись в наше государство, но путь им преградила огромная змея (т.е. Когурё), и они утонули в море. Хотя нельзя установить достоверность их (слухов), но все не могло не вызвать в моей душе сильное негодование.