Самое необходимое

— Я знаю. Вы поймете меня лучше, Полли, когда разберете вашу почту. Видите ли, не я один привлек к себе внимание вашего настырного шерифа. А сейчас давайте обсудим ту маленькую шутку, которую я хочу, чтобы вы сыграли с одним парнем — я, кстати, его только что нанял на работу. Его зовут Меррилл.

— Эйс Меррилл?

Его улыбка погасла.

— Не перебивайте меня, Полли. Никогда не перебивайте меня, пока я говорю, если не хотите, чтобы ваши руки распухли так, словно в кровеносные сосуды вам закачали ядовитый газ.

Она отпрянула от него, и ее сонные, мечтательные глаза широко раскрылись.

— Я... Простите меня.

— Хорошо. Ваши извинения принимаются... на этот раз. А теперь слушайте меня, и слушайте очень внимательно.

9

Фрэнк Джуэтт и Брайон Макгинли, учитель географии и тренер по баскетболу, шли из комнаты № 6 в учительскую, чуть позади Алисы Таннер.

Фрэнк ухмылялся, рассказывая Брайону анекдот, который он сегодня услышал от продавца учебников. Речь там шла о враче, затруднявшемся поставить диагноз одной женщине. Он свел все к двум вариантам — СПИД или потеря ориентации, — но точнее сказать не мог.

— И вот ее муж отводит врача в сторонку, — бубнил Фрэнк, пока они заходили в учительскую. Алиса склонилась над своим письменным столом, просматривая стопку бумаг, и Фрэнк понизил голос. Алиса была жуткой ханжой, когда речь шла об анекдотах с малейшей сальностью.

— Ну и?.. — спросил Брайон, тоже начиная ухмыляться.

— Ну вот. Он здорово расстроился. И говорит: «Слушайте, док, неужели это все, что вы можете сказать? А есть способ определить точно, что у нее?»

Алиса выбрала два розовых бланка и пошла с ними во внутренний кабинет. Она дошла до двери и резко остановилась, словно наткнулась на какую-то невидимую стену. Ни один из ухмыляющихся белых провинциалов среднего возраста этого не заметил.

— «Конечно, проще простого, — говорит врач, — заведите ее в лес, миль на двадцать вглубь, и бросьте там. Если она найдет дорогу домой, лучше ее не трахайте».

Брайон Макгинли секунду глупо пялился на своего патрона, а потом залился раскатистым хохотом. Директор Джуэтт хохотал вместе с ним. Они так громко смеялись, что не расслышали, как Алиса первый раз окликнула Фрэнка. Но второй раз они уже не могли не услышать — второй раз она почти завопила.

Фрэнк торопливо подошел к ней и спросил:

— Алиса? В чем дело?.. — Потом он увидел, в чем дело, и его охватил жуткий страх — он словно окаменел. Слова замерли на языке. Он почувствовал, как кожа на гениталиях каким-то безумным образом сворачивается; казалось, его яйца стараются заползти туда, откуда они вылезли когда-то.

Это были журналы.

Те самые журналы из нижнего ящика.

Они были разбросаны по всему кабинету, как какое-то безумное конфетти: мальчики в школьных формах, мальчики в стогах сена, мальчики в соломенных шляпах, мальчики на детских лошадках.

— Боже правый, что это? — послышался хриплый от ужаса и изумления голос слева от Фрэнка. Он повернул голову в ту сторону (шейные позвонки у него при этом скрипнули, как ржавые дверные петли) и увидел, что Брайон Макгинли вытаращился на дикую груду разбросанных журналов и глаза его едва не выскакивают из орбит.

«Это шутка, — попытался произнести он. — Чья-то глупая шутка, вот и все. Журналы не мои. Стоит лишь взглянуть на меня, чтобы убедиться — подобные журналы не могут... не могут иметь ничего общего с человеком моего... моей... моих...» Его — чего?

Он не знал, и в любом случае это не имело значения, потому что он утратил способность говорить. Начисто.

Трое взрослых людей стояли молча, в шоке уставившись на разорение, царившее в кабинете директора средней школы Фрэнка Джуэтта. Журнал, качавшийся на самом краешке кресла для посетителей, пошелестел страницами от притока горячего воздуха из полураскрытого окна, а потом упал на пол. «Шаловливый парнишка» — многообещающе зазывала его обложка.

«Шутка? Да, шутка, я скажу, что это была шутка, — проносилось в мозгу Джуэтта, — но разве они мне поверят? Допустим, кто-то взломал ящик стола... Подложил их туда... Поверят они в это?»

— Миссис Таннер? — послышался девчачий голосок позади них.

Все трое — Джуэтт, Таннер и Макгинли — резко обернулись, словно пойманные за чем-то постыдным и неприличным. Там стояли две девчонки-восьмиклассницы в красно-белых костюмчиках, какие носят ведущие на параде. Алиса Таннер и Брайон Макгинли почти одновременно подались вперед, чтобы заслонить собой обзор кабинета Фрэнка (сам Фрэнк Джуэтт, казалось, прирос к полу и превратился в камень), но они чуть-чуть опоздали. Глазки у обеих «ведущих» округлились. Одна из них — Дарлена Виккери — закрыла ладошками свой маленький бутонообразный ротик и, словно не веря своим глазам, вытаращилась на Фрэнка Джуэтта.

Ага, подумал Фрэнк, завтра к полудню вся школа уже будет в курсе, а к вечеру — весь город.

— Идите, девочки, — сказала миссис Таннер. — Кто-то сыграл гадкую шутку с мистером Джуэттом — очень гадкую Шутку, — и вы не должны никому об этом рассказывать. Ни единого слова. Вы меня поняли?