Самое сильное (СИ)

Юродивая будто успокоилась, по-прежнему держа в левой руке свой свёрток,она правой ловко схватила сумку девушки и начала развязывать шнурок, пытаясь открыть её. Наконец, ей это удалось, и, как ребенок, добравшийся до шкатулки матери, она принялась с жадным любопытством разглядывать содержимое, осторожно трогая мешочки трав.

- О!!! Как хорошо пахнет!! Смотри, божья девочка, Гуннхильдочке тоже нравится!!! – она открыла мешочек с полынью и вытряхнула на ладонь пучок трав.

Ааапчхи!!! Какая славная полынь, прожигает до печёнок!!! Я возьму немного, Гуннхильдочка просит, мы ведь не откажем ей, правда? Правда, божья девочка?! – она с мольбой заглянула в глаза ошеломлённой Доминике, и не дожидаясь ее разрешения, засунула в свёрток пучок полыни.

Тут руки ее натолкнулись на ярко украшенный мешочек, так и не опознанный послушницей. Айлуфа с восторгом осмотрела его и обнюхала со всех сторон, кажется, даже попыталась попробовать на зуб и с мольбой уставилась на Доминику. Та, обрадовавшись, что может обойтись столь малым, нежно, но твёрдо забрала у женщины свою сумку. Та не обратила на это внимания, тараторя и закрепляя в свой свёрток подаренный мешочек. После она ушла, не переставая бормотать и хихикать себе под нос, обращаясь к воображаемой дочери.

Девушка с облегчением упала на колени, ноги отказывались ее держать. Айлуфа наводила на нее ужас, смешанный с острой жалостью. Она ведь была не виновата в своем безумии, после всего того, что ей пришлось испытать. “Интересно, почему юродивая до сих пор в замке? Вроде бы барон Жеро не отличался милосердием”.

“Он держит её из своеобразной привычки”, вдруг поняла она. “Всегда есть над кем поиздеваться, да и служанка лишней не бывает”. Вполне возможно, что и сейчас Айлуфа выполняла распоряжение своего господина, шныряя по замку, запугивая и вынюхивая.

Послушница истово молилась, чувствуя под ногами холодный пол, а на душе – усталость и отупение от происходящего.

Как бы ей хотелось сейчас оказаться в обществе сэра Осберта! Его лучистые глаза, его нежная улыбка, озарявшая лицо при взгляде на неё. Его голос, приятный и ведущий в основном учтивые речи. Наконец, тот факт,что сейчас он был болен и нуждался в ней. Кто остудит его пылающий лоб? Кто утишит боль? А если его сейчас пытают?

Молитва так и не была окончена, девушка закрыла лицо руками и залилась беззвучным плачем.

====== Часть 3 Сэр Осберт и его шут ======

Мы постигаем хитрость света, не случайно живем,

Мы вероломны, так что даже честны.

Канцлер Ги, “Гимн клана Бреган д’Эрт”

Если бы Доминика могла видеть или просачиваться сквозь стены, ей, скорее всего, не пришлось бы горевать.

Сэр Осберт, конечно, не слишком-то хорошо себя чувствовал, но Хамон был сиделкой не хуже девушки, когда в этом была надобность.

Другое дело, что понятие “сестры (в этом случае, скорее брата) милосердия” у шута-оруженосца несколько разнилось с общепринятым. Поэтому, как только за слугой, помогшем его господину подняться по лестнице, закрылась дверь, Хамон, без всякого пиетета приподнял господина и влил ему в рот добрую половину фляжки с водой. После чего, невзирая на невнятные стоны и мычание рыцаря, оруженосец под руку вывел господина из комнаты и подтащил-таки его к отхожему месту, практически окунув в него головой. Дождавшись, пока сэр Осберт перестанет, по меткому выражению гроссмейстера тамплиеров Жильбера Эррайля, “пугать медведя в кустах”, шут так же невозмутимо помог ему дойти до его до кровати.

И если б все это время он молчал, но нет, Хамон в принципе не умел молчать дольше пары часов, даже во сне.

- Я пил вино любых сортов без всяких мер

И всех ругал, как настоящий тамплиер! (Канцлер Ги, “Бэлль”)

- Враньё! – мрачно пробулькал рыцарь. – Никто не ругался смачнее воинов короля Ричарда. Ыыэээээ…..Хамон, да чтоб тебя, когда ты начнёшь нормально выражаться?!

- Каркнул ворон – никогда! (Эдгар По, “Никогда”) – шут явно издевался над господином.

- Я серьезно, болван. И откуда ты взял это идиотское прозвище? Хамон по-испански – это ж ветчина!

Сардонически усмехнувшись, оруженосец наиграл лёгкую мелодийку.

- Да ну, брось. Кто тебя сейчас слышит, кроме твоего господина? И как это нам так повезло? Ведь принц Иоанн ждёт нашего приезда, а мы не можем отсюда выбраться!

- Пей, и дьявол тебя доведет до конца!(Р.Л. Стивенсон, “Остров сокровищ”)

- Да уж, тут ты прав, мой верный дурак. После того турнира мне вообще заказано пить больше одного кубка. Но прицепились же все – ещё один, выпей с нами, за сэра Адальберта! За победу, за богатырское здоровье! Ага, с такой попойки станет оно у меня богатырским, как же. Едва в себя пришёл. Ладно, Хамон, давай будем думать, как бы выбраться самим и вытащить девочку.

Шут приподнял одну бровь, с интересом глядя на господина. Тот прекрасно понял, что слуга имел в виду.

- Доминика послушница, это верно, но без нее мы пока не сможем привезти принцу Иоанну то, что обещали.

Новая мелодия, помрачнее. Рыцарь домурлыкал окончание.