Самое страстное перемирие

«Нет, если только ты не видишь, как каждый нерв в моем теле напрягся или как мое сердце бьется в груди».

— Я не спала.

— Я просто хотел убедиться, что у тебя есть все необходимое.

— Да, — посмотрела на него Кейт. — Твоя экономка была очень внимательна.

— Когда ты приехала, я участвовал в переговорах по телефону, иначе бы я сам встретил тебя.

— Все в порядке, Никос. Тебе не нужно объяснять. — Кейт не могла отвести от него глаз. Она буквально не могла сопротивляться его мужскому очарованию.

— Спасибо, что ты смогла приехать.

Теперь он стоял прямо перед ней, выражение его лица было странно неуверенным.

Вблизи Кейт могла видеть напряжение в его мускулах, могла почувствовать под его красотой дикую энергию, которую он, казалось, изо всех сил пытался сдержать.

Она почувствовала, как узел внутри ее затягивается. Ей очень хотелось дотянуться до него, провести кончиками пальцев по щетине на его щеке, поднести пальцы к его рту, раздвинуть его губы и подождать, пока он поцелует ее пальцы, как он это делал в первый раз, когда занимался с ней любовью.

Она упивалась его красотой. Черный жилет без рукавов подчеркивал твердое совершенство его бицепсов, а выцветшие шорты цвета хаки открывали длинные бронзовые ноги. Его волосы отросли и теперь, взлохмаченные, вились у него на затылке.

Кейт поняла, что он больше похож на старого Никоса, чем когда-либо с тех пор, как он впервые вернулся в ее жизнь. Больше греческого, больше критского — как будто он вернулся домой. Что, конечно, было правдой. Она проглотила комок в горле.

— После того как мы расстались, я не был уверен, что ты приедешь. — Его тихий голос нарушил тишину.

— После того как мы расстались, я не была уверена, что тебе понадоблюсь. — Ее ответ был более эмоциональным, чем она хотела. Несмотря на то что фотография в газете не была ее виной, последние несколько недель она все еще бессмысленно беспокоилась, что это могло испортить шансы Никоса стать опекуном Софии. — Ты знаешь, как продвигается процесс об опекунстве?

— Мои адвокаты уверены в победе.

Она ждала, что он расскажет ей больше, но, похоже, Никос не собирался далее говорить на эту тему. Кейт тяжело вздохнула. Пока она смирится с этим.

— Это хорошо.

— Да.

Никос шагнул к ней, его темные глаза впились в нее, подняв ее температуру на несколько градусов.

— Кстати, поздравляю с заключением сделки с «Роузбери». Я слышал, ты произвела на Чарльза Льюиса большое впечатление.

— Спасибо. — Кейт тяжело сглотнула. Он был так близко теперь к ней, что все ее чувства были захвачены его чарами. — Я думаю, что эта сделка окажется очень выгодной для «Канди Кейт».

— Я уверен в этом.

Он опустил голову так, что его дыхание касалось ее лица. Он излучал горячую сексуальную энергию, которая заставляла ее сердце пульсировать. Но по-прежнему он ее не трогал. Внешне они вели формальную вежливую беседу, но внутри Кейт умирала от тоски. И, судя по тому, как он смотрел на нее, Никос тоже это чувствовал.

— Судебное заседание завтра в десять утра, — продолжал он говорить о практических вещах. — Я договорился о встрече с юристами за час до этого, чтобы обсудить несколько вопросов.

— Конечно.

— Спасибо за это, Кейт.

Он понизил голос. Как будто стоя на краю обрыва, Кейт понимала, что одного неверного движения хватит, чтобы увидеть, как она упала вниз.

— У нас сделка. — Она старалась говорить ровно, держаться твердо. — Я бы никогда не отказалась от этого.

— Нет, конечно нет.

По-прежнему он не двигался. Мир затаил дыхание.

— Что ж, если ты уверена, что тебе ничего не нужно, я желаю тебе спокойной ночи.

Кейт слегка кивнула. Сердце ее забилось в груди. Было бы самым легким делом сейчас протянуть к нему руку, запустить пальцы в его волосы, прижать его губы к своим губам и начать целовать. Раздуть тлеющие угли их желания и позволить им загореться.

Кейт вздрогнула при мысли об этом. Она так сильно этого хотела. Все ее существо было поглощено голодом по нему.

— Спокойной ночи, Кейт!

— Спокойной ночи, Никос!

«Я люблю тебя, Никос…»

Слова возникли как будто из ниоткуда и громко загудели в ее голове. Но она ни за что не станет их произносить вслух.

Прижав ладони к закрытым векам, она наблюдала за вспышками янтарного света, прорезавшими тьму.

Когда она убрала руки, он ушел.

— Мы сделали это!

Выйдя на яркий солнечный свет, Никос крепко обнял Кейт. Он позволил себе удержать ее на мгновение, вдыхая ее запах и наслаждаясь мягкими контурами ее тела, прижатого к нему. Он так долго запрещал себе прикасаться к ней, что собирался упиваться этим моментом триумфа.

Когда он вчера вечером увидел ее в той ночной рубашке, ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не поцеловать ее. Он так сильно хотел ее, что его физически трясло от этого желания.

Конечно, ему не следовало к ней заходить. Его надуманное оправдание, что ему нужно было рассказать ей о времени судебного слушания, было столь же фальшивым, как и его заявление самому себе, что она ничего для него не значила.