Самое страстное перемирие

Кейт даже обнаружила сумку, упакованную специально для нее. В сумке были солнцезащитный крем, соломенная шляпа с широкими полями и красивое белое бикини, которое идеально подошло ей. Когда она выразила свое удивление, Никос сухо сообщил ей, что его выбрала экономка.

Разложив перед собой на ковриках содержимое сумок, они неторопливо начали есть. Наполнив бокалы охлажденным шампанским, Никос протянул его Кейт:

— Твое здоровье!

— Твое здоровье!

Кейт приподнялась на локте и с улыбкой чокнулась с ним бокалом. Сочетание солнца, моря и шампанского уже вскружило ей голову. И это было до того, как она вдруг осознала, что рядом с ней под лучами солнца лежит Никос.

— Я могу пойти поплавать. — Оставив стакан, Никос поднялся. Он был такой высокий, что его фигура закрывала солнце.

Кейт посмотрела на него. Мускулистый и бронзовый, он был похож на какого-то греческого бога. Совершенный образец мужественности во всех отношениях.

— Ты присоединишься ко мне?

— Нет. — Кейт отвела глаза. — Я подожду немного после этой чудесной еды. Но ты иди.

Никос кивнул, и, когда он пошел к морю, Кейт позволила своим глазам снова полюбоваться им. Она крепко обняла колени, изо всех сил пытаясь сдержать волну тоски, накрывшую ее. Но это было безнадежно. Она любила Никоса всем сердцем и всеми фибрами своей души. И так будет всегда.

Она наблюдала, как он мощно вошел в воду, затем снова появился на поверхности и поплыл. Кейт со вздохом откинулась назад, надвинув соломенную шляпу на лицо и глядя вверх на лучи солнца, пробивающиеся через дырочки в шляпе. Через несколько минут она заснула.

Никос вернулся по пляжу к тому месту, где Кейт так мирно лежала на коврике. Когда она не пошевелилась при его приближении, он понял, что она спит под своей шляпой, и тихо устроился рядом с ней.

Его взгляд скользил по всему ее телу, от накрашенных ногтей изящных пальчиков ног по длинным ногам, одна из которых была согнута так, что она упиралась в другую, и далее к впадине ее живота, ее грудь поднималась и опускалась с каждым мягким вдохом.

Никос тяжело сглотнул. Его страсть к Кейт достигла опасных размеров, обрушиваясь на него горячими сильными волнами, каждая из которых была сильнее предыдущей. Долгое купание в прохладной воде не помогло остудить его пыл, о чем свидетельствовало болезненное напряжение в его теле.

Он наклонился над ней, наблюдая, как его тень упала на ее тело. Его физическая реакция на нее не нуждалась в объяснении — это было очевидно: она была великолепна. Гораздо сложнее были другие эмоции, которые она вызывала в нем. Привязанность, нежность и первобытное стремление защитить ее.

И она умела успокоить его. Ожидая того дня, когда суд огласит свое решение, он понял, что присутствие Кейт рядом с ним имело большое значение. Она делала его сильнее, заставляла чувствовать себя лучше. Когда она легонько положила свою руку поверх его, ободряюще сжав ее, он был глубоко тронут.

Но недавно ему пришлось узнать много вещей о Кейт, которые он предпочел бы проигнорировать. Например, ее сочувствие и уважительное отношение ко всем: от персонала отелей, в которых они останавливались, до самоуверенных бизнесменов, с которыми они обедали. Затем была ее доброта к Софии — как она старалась изо всех сил, чтобы сделать ее день рождения особенным, даже если это предприятие имело неприятные последствия. И ее верность.

Теперь Никос мог видеть, что верность Кейт своей семье была в основе всего, что она делала. Спасая «Канди Кейт», она воскресила имя своего отца, сохранив его для потомков. Он даже теперь мог понять, почему она встала на сторону своей матери, когда он появился в Нью-Йорке. У Фионы О'Коннор явно были проблемы более серьезные, чем он думал.

Не в силах выдержать искушение ни минуты дольше, Никос наклонил голову и нежно поцеловал сосок Кейт под тонкой тканью купальника. Кейт слегка пошевелилась, а затем снова замерла. Кончиком языка он обвел ее пупок, затем провел языком вверх. От нее пахло лосьоном для загара, и у нее был вкус солнечного света.

С колотящимся сердцем в груди Никос придвинулся ближе. Ее лицо было скрыто под шляпой, поэтому он не мог видеть ее выражения, но он знал, что она сейчас проснулась — он мог сказать по учащенному ее дыханию, по тому, как ее руки, лежащие по бокам, вздрогнули.

Его дрожащие пальцы нащупали завязки сбоку на верхней части купальника и развязали узлы. Он приподнял треугольники ткани, обнажив ее груди. Рубиновые соски сильно заострились, и он взял один из них в горячий влажный рот, закрыв глаза, когда сильно сосал, воодушевленный стоном удовольствия от Кейт. К тому времени, когда он обратил свое внимание на вторую грудь, Кейт извивалась, выгибая спину, цепляясь руками за циновку под ней.

Единственное, чего Никос хотел больше всего, — это погрузиться всей своей твердостью в шелковистую влажную мягкость Кейт, и она должна была показать ему дорогу. Ему нужно было увидеть ее лицо.

Подавшись вперед, Никос снял шляпу с ее лица и отбросил в сторону. Глаза Кейт были плотно закрыты, щеки покраснели, рот был открыт.