Самое ужасное путешествие

Мело три дня. После этого мы пять дней шли почти точно на юг. Перед нами расстилалось открытое ледяное пространство, за спиной остались море и гора Террор. Покрыв 85 километров и поравнявшись с южной оконечностью мыса Блафф, мы заложили склад Блафф. Координаты этого склада и Углового приведены в книге «Последняя экспедиция Р. Скотта».

В эти дни два наших пони – Блюхер и Блоссом – полностью вышли из строя, сдал и Джимми Пигг. Хотя поверхность стала плотнее – она представляла собой нескончаемую череду ледяных валов и куполов, оглаженных ветром до твердости мрамора. Те из нас, кто впервые попал в Антарктику, научились не мерзнуть на Барьере, ставить палатку, варить за двадцать минут еду и еще тысяче и одной мелочи, овладеть которыми помогает только опыт. Но вот как помочь бедным пони, мы так и не узнали, хотя очень старались.

Признаться, некоторые из них уже изначально были мало пригодны для нашей работы, и занимавшемуся лошадьми Отсу на первых порах пришлось очень и очень тяжко. Только благодаря его умелому командованию, помноженному на доброту и терпение погонщиков, удалось добиться результатов, часто превосходивших самые радужные наши надежды.

Однажды вечером мы обратили внимание на то, что Скотт возводит из рыхлого снега нечто вроде стены или крепостного вала, защищающего его упряжку от ветра с южной стороны. Боюсь, мы наблюдали за его действиями с известным недоверием, в глубине души считая их мало полезными – подумаешь, небольшой кусок неплотного заслона на огромной заснеженной равнине! Но вскоре мы на собственном опыте убедились, каким благом являются подобные заграждения даже при слабом ветерке (почти неизменно дующем, как вы понимаете, с юга). С тех пор ежевечерне после разбивки лагеря, пока варился пеммикан, каждый погонщик начинал строить стену за спиной своего пони, а после ужина, прежде чем улечься в спальный мешок, заканчивал ее сооружение. Немалая жертва с его стороны, если вспомнить, что после поглощения похлебки и какао следует немедленно залезть в спальный мешок, иначе потом так и не согреешься! Нередко можно было услышать сквозь дремоту: «Билл! Нобби разломал свою стену!» И Билл вылезал из палатки и восстанавливал заграждение.

Отс полагал, что в этом походе по устройству складов следует некоторых пони провести как можно дальше на юг, там забить, и мясо заложить в склад на корм собакам полюсной партии. Но против этого плана восстал Скотт. Здесь, в лагере Блафф, он решил отослать обратно трех самых слабых пони (Блоссома, Блюхера и Джимми Пигга) с их погонщиками – лейтенантом Эвансом, Фордом и Кэохэйном. Они выступили в обратный путь на следующий день – 13 февраля, остальная же партия двинулась вперед, причем чем больше мы отдалялись от ветреной области Блаффа, тем мягче становилось у нас под ногами. Теперь в партии осталось две собачьи упряжки, которыми управляли Мирз и Уилсон, и пять лошадей: Скотт вел Нобби, Отс – Панча, Боуэрс – Дядю Билла, Гран – Скучного Уилли, Черри-Гаррард – Гатса.

В одной палатке жили Скотт, Уилсон, Мирз и я, в другой – Боуэрс, Отс и Гран. Скотту пришло в голову, что лошадей можно вести в затылок другу другу, привязав вторую к саням первой и т. д., и тогда всей кавалькадой смогут управлять два-три человека, а не пятеро, как сейчас.

В ночь на воскресенье (12 февраля) мы снялись с лагеря у склада Блафф и, идя против сильной поземки с ветром, проделали до ленча 11 километров. Было довольно холодно, и через десять минут после того как мы с пони покинули место привала, поднялась настоящая пурга. Собачьи упряжки не успели выйти, поэтому мы спали впятером в четырехместной палатке и не испытывали при этом никаких неудобств. Может быть, именно тогда у Скотта зародилась мысль о том, чтобы идти к полюсу не вчетвером, а впятером. В понедельник вечером метель стихла, собаки подошли, и мы в очень тяжелых условиях продвинулись на 10 километров. Мы уже остановились, чтобы поставить палатки, а пони Грана – Скучный Уилли, угрюмое и упрямое животное, – плелся, как обычно, еще далеко позади. В это время к нему приблизились собачьи упряжки. Что произошло дальше – так навсегда и останется тайной. Кажется, несчастный Уилли завяз в сугробе. Обезумевшие от голода псы одной упряжки опрокинули свои сани и вмиг очутились на спине лошади – ни дать, ни взять стая диких волков. Гран и Уилли оказали мужественное сопротивление, собаки были отогнаны, но Уилли появился в лагере без саней, весь в кровоточащих ранах.