Самое ужасное путешествие

«Моя команда была послабее, и, зная, как быстро идет Скотт, я постарался взять новые сани себе. Груз на санях лежал одинаково легкий, но полозья у них разные, а в тот день это имело очень большое значение. Скотт, как я и предполагал, шел быстро, но мы весело поспевали за ним. Он не мог понять, в чем дело: его команда сильнее нашей, а устает от большой скорости быстрее. Спустив сани со скал Хаттона, мы сняли оставленную раньше веревку и рванули по морскому льду. Здесь преимущества наших полозьев стали настолько явными, что я счел долгом признаться, что наши сани лучше, и предложил усилить упряжку Скотта кем-нибудь из нашей. Скотт отказался, но после того как мы пересекли Ледниковый язык, предложил поменяться санями у острова Литл-Рейзорбэк. Раньше намничего не стоило оторваться от второй упряжки, теперь, поменявшись санями, мы с трудом поспевали за Скоттом. Но мы были к этому готовы и выкладывались изо всех сил, лишь бы не отстать. Шли уже почти 12 часов, последний рывок – и через три километра мы будем у цели, и все бы ничего, даже скверные полозья, будь лед поглаже. Мы же пересекали участок шероховатого льда, то и дело спотыкаясь в темноте, а я приложился так, что у меня искры из глаз посыпались. К счастью, это прошло незамеченным, и мы продолжали идти впритирку к передним саням; меня бросало то в жар, то в холод, тошнило, где-то кололо и болело, но я все же пришел в себя на полном ходу, не теряя темпа. Сани Скотта еще набрали скорости, мы тоже поднажали, хотя до мыса Эванс оставалось совсем немного. Я снова упал, снова испытал все те же неприятные ощущения, но это не помешало нам на рысях обогнуть мыс и прийти с отставанием всего лишь на 45 метров. Никогда я так не выкладывался, да и вся команда тоже. Конечно, совершенно ни к чему было устраивать такие гонки, но мы гнали из последних сил, и я всегда буду поступать так же. Титус выставил нам бутылку бренди, которую похитил на корабле, и мы с жадностью ее вылакали. Другая упряжка утомилась не меньше нашей, так что, я думаю, мы квиты».[77]

Два дня спустя солнце распрощалось с нами на четыре месяца.

Оглядываясь назад, я понимаю две вещи: санные походы, во всяком случае летом и осенью, не так ужасны, как я предполагал, а дни, проведенные на мысе Хат, будут вспоминаться как счастливейшие в моей жизни. Ты сыт и в тепле – чего еще нужно. В жизни сколько угодно ситуаций и хуже, и сложнее. Блага цивилизации были для нас роскошью. Но, как установил Пристли, когда находишься в условиях, по сравнению с которыми хижина на мысе Хат просто воскресная школа, блага цивилизации удовлетворяют всего-навсего те потребности, которые сами же и порождают.

Первая зима