Самое ужасное путешествие

1 февраля 1912 года. День прекрасный, но сани шли плохо, и все же удалось сделать 20 километров. Мистер Эванс и я вышли из дому сто дней назад. Сегодня последнюю рубашку надену наизнанку – больше чистых нет. В моем багаже две рубашки, каждую я ношу по месяцу с каждой стороны. Это очень удобно, мои спутники тоже так считают. Мистеру Эвансу с каждым днем становится хуже. Закрывать на это глаза неразумно. Надо спешить – впереди еще долгий путь.

2 февраля 1912 года. Сегодня снова плохая видимость. Продвинулись мало, только на 17 километров, но и то слава Богу, хорошо еще, что не пришлось останавливаться и пережидать; за это следует благодарить ветер, который большей частью дул нам в спину, если бы не он, мы бы с места не сдвинулись. Мистеру Эвансу не полегчало, он, по-видимому, терпит сильные боли, но, к его чести, держится молодцом.

3 февраля 1912 года. Сегодня пришлось нам поставить мистера Эванса на лыжи и пристегнуть крепления – сам он не мог поднять ноги. Я осмотрел их и нашел, что состояние их быстро ухудшается – мистер Эванс серьезно болен; но мы стараемся подбодрить его и твердим все время, что он выдюжит, хотя сам он в это уже не очень верит; когда мы дойдем до склада Одной тонны, перемена питания может пойти ему на пользу. Он прямо кремень, мужества у него хоть отбавляй, им нельзя не восхищаться. Освещение весь день отвратительное, и я временами впадал в отчаяние, так как не мог разглядеть вокруг ничего, что бы подтверждало, что я не сбился со взятого курса, а мистер Эванс никаких указаний не давал. Я даже один раз отклонился в сторону, желая проверить, будет ли это замечено, но, к моему удивлению, меня тут же поправили. Я хотел узнать, следит ли мистер Эванс за курсом, и понял, что да, следит. После того как мы поставили лагерь, пошел снег, но надеюсь все же, что завтра к вечеру мы дойдем до горы Хупер.