Самое ужасное путешествие

4 февраля 1912 года. Вышли в прекрасную погоду, но поверхность плохая, скольжения никакого. Однако в течение дня оно улучшилось, и в 7.40 вечера мы были уже около склада. До мыса Хат 290 километров, и мы надеемся, что проведем на Барьере еще только два воскресенья кроме сегодняшнего. Мистеру Эвансу не полегчало, напротив, стало намного хуже. Мы вынули полагающийся нам провиант, но пеммикан не взяли – никто из нас его не ест, он нам не нужен, пусть остается другим. Им может пригодиться. Оставили записку с пожеланиями успеха, но решили не сообщать, что мистер Эванс болен, возможно, даже цингой. Старый гурий выдержал бури и непогоду и до сих пор возвышается на своем месте.

5 февраля 1912 года. День был очень хороший, освещение все время тоже, а от этого на душе веселее. Не смогли выйти раньше девяти, но сделали все же 18 километров. Постепенно холодает. Мистеру Эвансу становится все хуже, сегодня у него опять расстройство желудка; придется снова отменить его пеммикан.

6 февраля 1912 года. Погода такая же ясная, но солнце греет слишком сильно, мы совсем запарились, но не жалуемся – привыкли к резким переменам погоды. Вскоре пора будет высматривать впереди землю – должна показаться гора Дисковери или гора Эребус; до мыса Хат 248 километров, сделали 22 километра, это вполне хороший результат – ведь мистер Эванс идет после привала очень медленно – пока ноги не разойдутся; он сильно страдает, но молча, ни слова жалобы, а между тем спит мало. Мы тоже ждем не дождемся, когда придем на склад Одной тонны – перемена питания необходима и нам. Пеммикана слишком много, особенно при теплой погоде.

7 февраля 1912 года. Очень хорошая погода, но идти трудно. Скоро, наверное, покажется земля. День был прямо приятный, сделали 19. Нашему больному не лучше, но он не жалуется. Влезает и вылезает из палатки только с нашей помощью; мы советовались, как быть дальше, но он хочет во что бы то ни стало идти своими ногами; пока что он это может, но мы видим – долго он не пройдет, ведь ему трудно даже стоять. Он и сейчас держится только благодаря тому, что он кремень, а не человек, но все равно настанет момент, когда он не сможет больше идти, и тогда придется везти его на санях.

8 февраля 1912 года. День очень благоприятный, погода хорошая, после ленча поднялся свежий ветер, и мы поставили парус. Если и завтра будет такойдень, мы придем к складу Одной тонны. Мистер Эванс сегодня потерял порядочно крови, положение становится очень серьезным. Я вынужден помогать ему почти во всем.